Имоджен предлагает отвезти нас на обед, и как только я запираю входную дверь, мы пробираемся к ее «Вольво», припаркованному на обочине перед подъездной дорожкой. Алиса устраивается сзади, пока я подозрительно оглядываю улицу, прежде чем влезть вслед за ней. Нет ни одной машины, следящей за нами.
– Ой, какая прелесть! – Алиса начинает вертеть в руках одну из игрушек Эви, которую она находит в детском кресле, а я накидываю ремень и снова выглядываю в окно.
Вопрос вот в чем: если мы отъедем и за нами увяжется какой-нибудь автомобиль, что мне делать?
– Все нормально, Софи? – спрашивает Имоджен.
– Прекрасно! – Застигнутая врасплох, я широко улыбаюсь ее отражению в зеркальце заднего обзора.
Мама ожидает, что меня охватит радостное предвкушение, и мне нужно должным образом играть свою роль. Однако трудно фильтровать всякий бред, когда я пытаюсь сообразить, что же именно Клодин выкинет сегодня вечером.
– Умно придумано, да? – обращается Алиса к Имоджен, с интересом разглядывая зеркальце, прикрученное к подголовнику слева от нее. – Можно, не оборачиваясь, присматривать за Эви.
– Это совершенно необходимо, – отвечает Имоджен, глядя в боковое зеркальце. – Я должна видеть, чем она занимается, когда веду машину.
Если бы я могла все рассказать Марку, когда это произошло, я бы так и поступила, но дело не только в нас. Предположим, он бы все рассказал и Лу, и разрушил бы к тому же и ее семью? Но мне не следовало говорить, что я выйду за него замуж. Теперь это ясно, как никогда.
– Но тебе, конечно, нужно смотреть лишь на дорогу, – обращается мама к Имоджен, удобно устраиваясь рядом с ней на переднем сиденье. – Эви всего-то восемь месяцев. Она едва ли откроет дверь и вывалится наружу.
Сестра зло смотрит на нее:
– Знаю. Но если я ее не вижу, я не смогу сказать ей, что шапочка у нее съехала на глаза или нечто подобное.
Мама недоуменно поднимает брови.
– А если она ест рисовое пирожное? – произносит Алиса. – В зеркальце сразу видно, подавилась она или нет. Вот видишь, мам?
– Дорогая, никогда, ни в коем случае нельзя давать ребенку возраста Эви есть что-то в машине! – восклицает мама. – Она подавится, Имоджен заметит это, но не сможет ничего сделать, пока ведет машину. К тому времени, когда она сумеет безопасно остановиться, станет слишком поздно. Разве не так, Имоджен?
– Да-а, – тянет Имоджен.
Мне надо было все разорвать. Ему никогда не понадобилось бы знать, что произошло в действительности. Я вспоминаю, как мама яростно прочесывала сегодня мой дом, словно пытаясь найти какой-нибудь «компромат» на отца. Похоже, нельзя вновь стать тем же человеком, каким ты был до того, как тебе изменили. Марк многим рискует, находясь со мной. Какой же у нас после этого может быть путь назад?
