— О-о. Да ты совсем сдался. Так не пойдёт, лейтенант! Отставить!
— Что отставить, Саш?! Устал я, понимаешь?! Кому я нужен? Пока мама была… — С надрывом начал говорить Иван, но голос его прервался, он вдруг весь как то потух, и, махнув рукой замолчал, уставившись повлажневшими глазами в стену.
— А нашим, чего не позвонил? Что, не помогли бы?
— Сначала, не хотел. Думал, что сам справлюсь. А потом… Зачем я им такой нужен.
— Дурак ты, Максимов. Как был, так и остался. Давай ка, собирайся. — И Петрович откинул нечто, своим видом совсем не напоминающее одеяло, мимолётно поморщившись от хлынувшего неприятного запаха.
— Куда? Зачем? Зачем я тебе?
— Вдвойне дурак. Ты чего же, думаешь, что я тебя так и оставлю?
— Нечего мне собирать.
— А документы, награды?
— Там, в коробке. — Махнул он рукой в сторону шкафа.
— Немного порывшись на полках, Петрович обнаружил искомую коробку, и, всучив её вместе с тэтэшником Ивану, не обращая внимания на его слабые попытки сопротивления завернул его в вонючее одеяло, после чего бесцеремонно закинул на плечо, и понёс на выход.
Понявший всю бессмысленность своего сопротивления Иван, вдруг спросил. — И далеко ты меня так собрался тащить?
— У меня машина внизу.
— А дальше куда?
— Дальше туда, где тебя отмоют, подлечат и ноги отрастят. Хватит, дурью маяться.
— Ноги, говоришь, отрастят? Что, там техника так далеко зашла? — С сарказмом спросил Иван.
— Техника там, так далеко зашла, что тебе и не снилось. Зря ты мне не веришь. — Петрович подпрыгнул, поудобнее укладывая сползшую за то время, пока он спускался по лестнице тушку и, выйдя из обшарпанных дверей подъезда во двор, направился в сторону давешнего пустыря.
— Ну, и где твоя машина? — Поинтересовался Иван, когда они продравшись сквозь негустые кусты, вышли почти в центр слабо освещённого призрачным лунным светом пустыря.
В этот момент в нескольких метрах перед ними стало открываться подсвеченное тусклым красным светом нутро шаттла. Извернувшись невероятным образом на плече нёсшего его товарища, Иван, впившись взглядом в проявляющуюся картину, и, негромко воскликнув совершенно обалдевшим голосом: — Так это всё правда?! — сомлел.
Петрович, дождавшись, пока аппарель опустится на приемлемый уровень, быстро заскочил внутрь, и отдал команду на взлёт. Закинув тушку сомлевшего Ивана в кресло, пристегнул привязные ремни, и прошёл в рубку. Он уже хотел отдать ИИ приказ о возвращении на линкор, но, какой-то отголосок, сидевший, как заноза, где-то на периферии сознания, наконец сформировался в полноценную мысль.
