Тем не менее он продолжал бежать, пока не запнулся о неровность в асфальте и не растянулся во весь рост, до крови рассадив ладони и колени.
«По закону жанра я должен бы вывихнуть ногу, — снова подумал он, тотчас вскакивая, — и оглянуться».
С ногой оказалось все в порядке, но обернуться Никита все же себе позволил.
Двор по-прежнему оставался безлюдным. Совсем. Метрах в пятидесяти темнел вход в тоннель. Никита уже перевел дух, когда из него вышел человек в черной бесформенной хламиде. Обозвать одежду иначе просто не получалось. Она одновременно напоминала плащ вроде тех, какие любят показывать в фильмах про якобы средневековье, походила на рясу священнослужителя и, что совершенно привело Никиту в замешательство, на пончо индейцев. Убийца вряд ли смог бы добраться до него быстро, но по позвоночнику пробежал холодок, а сердце екнуло и застыло где-то в левой пятке, несмотря на недавний быстрый бег.
Преступник смотрел прямо на него, стоял и сверлил тяжелым взглядом. Лицо его скрывала птичья маска наподобие тех, что носили лекари в Венеции во время разгула чумы: отдающая темным металлическим блеском, с узкими прорезями для глаз и вытянутым птичьим клювом. Убийца поднял руку и указал на Никиту скрюченным указательным пальцем.
«Он до меня не доберется», — промелькнуло в голове, но обуявший ужас оказался сильнее. Никита развернулся и побежал дальше, оглядываться он больше не собирался, задавшись единственной целью: отыскать эту чертову арку, покинуть наконец двор и не вспоминать о нем никогда.
Арка обнаружилась совершенно внезапно, просто стена дома вдруг оборвалась. Никита еще успел ей обрадоваться, по инерции шагая с тротуара под колеса въезжающего во двор автомобиля.
Удар получился не слишком сильным, Никита растянулся на капоте и некоторое время не мог прийти в себя. Смутно отметил, что налетел не на черный «Мерседес», а на родную полицейскую «Тойоту», за царапанье которой его хотя бы не поставят на счетчик.
«Какие дурацкие мысли лезут в голову», — успел подумать он, когда из автомобиля выскочили патрульные и, ловко скрутив ему руки за спиной, защелкнули наручники.
При попытке представиться Никита удостоился удара под дых и надолго замолчал в силу естественных причин — пробовал отдышаться. За это время его отлепили от капота и кинули на заднее сиденье, соблюдая абсолютную тишину. Называться полицейские не сочли нужным, из чего Никита заключил, что его похищают.
«Хотели бы, убили сразу», — решил он, мгновенно успокоившись.
