Никита прищурился и задумался. О дельфинах он знал не так уж и много.
— Предположим, аномалия — некий сдерживающий механизм, набор определенных вводных, — сказал он. — Тем, кто до них не дотягивает, дает толчок к развитию, кто, наоборот, более развит — убивает.
Дим усмехнулся:
— Экзамен на скромность сдан. Ты признал, что «дышащая воздухом рыба» умнее тебя.
— Во всяком случае, дельфины приятнее шимпанзе, — заметил Никита.
— Возможно, кто-то с тобой и согласится… — протянул Дим, — но в общем и целом не сходится. Думай еще. Твои коллеги вряд ли были гениями, а ты — кретином. По крайней мере, будь так, профессор… Штирнер общался бы не с тобой, а с ними. Еще предположения?
— В таком случае среда обитания? Действие аномалии разнится в воздухе и воде?
— Тоже нет. Наш водолаз, подвергшийся воздействию «мультика», ощущал и реагировал абсолютно идентично что в бассейне, что в лаборатории. Еще идеи?
— И никакой панической атаки не существовало? — резко переменил тему Никита.
— Нет, ты сам устроил себе помутнение рассудка с последствиями, — с готовностью ответил Дим. — Возможно, тебе понадобилась перезагрузка. Еще более вероятно наполнение информацией — все равно какой, лишь бы в нужном объеме. — Он посмотрел на книги. — Сколько ты читал в день? Два-три тома?
— Один… не помню. Я не все время читал, еще и чинил.
— Потрясающе, — сказал Дим. — Положительная мутация в действии. Скорее всего, не наткнись ты на эти книжные залежи, получил бы инсульт с летальным исходом, а так… поздравляю, ты гений.
— Никому не нужный гений, — заметил Никита. — Изучи я с десяток языков программирования, мог бы реально приносить пользу, займись экономикой — обогатился бы, но быть в наше время литературоведом… — Он развел руками. — Более чем смешно.
— Я уже говорил, — напомнил Дим, — там, где существует система догм и дисциплина, стремящаяся к жесткой, а также контроль над знаниями и информацией с элементами экзамена, творческие процессы прекращаются. Всегда. Литературный институт в Москве пачками выпускал так называемых «специалистов», а читали тех, кому даже в голову не приходило получать специальное образование. Творчеству невозможно научить, только ремеслу, но ремесло, оторванное от чистого творчества, совершенно бесполезно. Я обрисовал тебе проблему, и ты мгновенно выдал пару совершенно ни на чем, кроме фантазии, не основанных идей. Доктора наук сидели месяцами, прежде чем дойти до теории о средах.
Никита допил порядком остывший чай и отставил чашку.
