Марта имела в виду скуластого разносчика с бронзовыми бицепсами и в одних трусах, который обходил пляж с лотком на шее; по мере продвижения атлета вдоль прибоя женские лица незаметно, но в какой-то момент все до единого, оказывались обращенными в одну и ту же сторону.
— Это же болезнь! Какая-то детская фобия — испытывать страх перед ложкой варенья! — умоляюще добавила она. — Обрати внимание, как дети на варенье реагируют. Зажмуривают глаза и подставляют рот. Ты же сам любишь повторять, что мир принадлежит людям наивным, а не занудам всяким…
— Зря ты обижаешься. Я никогда не смогу этому научиться.
— Ты и не пробовал.
— Да сколько раз! — помолчав, ответил Петр. — Но я не в состоянии воспринимать толпу вот так, как ты говоришь… Что, если нам и вправду взять катер напрокат? Я знаю один островок неподалеку…
— Необитаемый?.. Пальмы, от ветра свистит в ушах?
С неприступным видом Марта стала всматриваться в необъятную акваторию, ярко-лазурная гладь которой была исполосована зелеными размывами во всю ширь залива и казалась вздувшейся.
— Нет уж. Мне нравится быть в толпе, — сказала она. — Это тоже трудно объяснить…
На следующий день жара спала. Но вместо того чтобы поехать на пляж, Марта предпочла прогулку на машине в Сен-Поль. Как раз на пути находился известный загородный ресторан, рекламный буклет которого валялся в спальне Брэйзиеров, — какая ни есть, но всё же возможность в нем побывать.
А еще через день, оставив Марту на весь день в Рокфор-ле-Па, Петр поехал в Ля-Гард-Френэ на встречу с нотариусом, чтобы урегулировать хотя бы часть дел с наследством, с зимы так и не сдвинувшихся с мертвой точки.
Вечер он провел у соседа, где застал настоящий гарем. Изрядно постаревший, от загара словно пергаментный, светлоглазый Жан коротал свой досуг в обществе двух юных племянниц, которые разгуливали по саду полуголыми, без стеснения обнажая свою грудь, и их подружек из Марселя, явно из адептов женского сожительства, которые только что выиграли в лотерею большую сумму и, как бывает только в теленовостях, где-то неподалеку приобрели на свой выигрыш ферму. Или его просто разыгрывали? Всем гуртом компания плескалась в бассейне, плитку в котором отец Петра выкладывал когда-то собственными руками.
Такси остановилось под олеандром. Из черного «пежо» выбрался рослый, худощавый мужчина с тяжелой, свисающей до плеч гривой темных волос.
Пожилой водитель выгрузил из багажника чемодан и вернулся за руль. И только в следующий миг, когда рослый незнакомец схватил Марту в объятия, да так, что пятки ее зависли над землей, Петр узнал в приехавшем Николаса Бёма, венского кузена Марты.
