Зато когда захотел есть и пить, то уже окончательно поверил, что не сошел с ума. Непонятно как, но мое сознание поменяло тело.
И если бы только тело, но и окружение полностью. Дом выглядел богатым и очень странным. Предметы, что не поддавались описанию, какая-то «музейная» мебель. Опять же те окна, стекло в которых не разбивалось (попробовал какой-то металлической скульптуркой разбить).
Вторую половину суток я не дом осматривал, а искал воду, чтобы попить.
Колодец и подобие ведра обнаружил в подвале. Потом размышлял, как и чем зацепить ведро, что плавало на поверхности. Снова обшаривал помещения. Подобрал палку или посох. Потом к ней прикрепил какой-то странный предмет в виде загогулины. До этого вещица висела на стене. Я сорвал её и привязал к палке.
Так что пришлось потратить часа два на добычу небольшого количества воды. Полное ведро моим приспособлением было не поднять. Но понемногу я натаскал. Сливал в кастрюлю, что отыскал на кухне. Напился сразу, но воду продолжал носить, поскольку планировал ужин приготовить.
Кухня была вполне узнаваемым местом. Только как работает печь, я так и не смог определить. Насчет печки я немного сомневался. Но стоявшая на ней сковорода с остатками чего-то подгоревшего свидетельствовала, что конкретно этот предмет предназначен для приготовления еды. Только того, кто готовил здесь, я пока не обнаружил. Снова предпринял попытку выйти и позвать на помощь. И снова безуспешно.
В очередной раз меня посетили мысли о сумасшествии. Безлюдный дом, где не открываются ни окна, ни двери, странная обстановка и совершенно чужое тело.
Только голод упорно намекал, что если это и сумасшествие, то довольно своеобразное. А кое-что из еды я все же отыскал в кладовке. Погрыз неизвестные овощи и решил, что точно не помру с голоду. Да и уснуть смог быстро (на сытый-то желудок).
И снова с утра исследовал помещения. Отчего-то в предыдущий день мое сознание было каким-то туманным, как «неродным». Теперь я уже воспринимал все спокойно. Главное, что жив! А все остальное решаемо.
И вообще, может, у меня такой вид «загробной жизни». Никто же обратно не возвращался и рассказать, что и как, не мог. Жаль, что этот «загробный мир» слишком маленький. Два этажа и десяток комнат.
Правда, теперь я исследовал комнаты более дотошно. Сразу пришёл к выводу, что проживал в этих хоромах один человек. Несмотря на обилие комнат, в доме имелась только одна спальня с единственной кроватью. В том месте, что я определил, как кабинет — одно кресло. Полистал книги в «кабинете» и ни черта не понял. Язык был мною не опознан. Не то чтобы я такой лингвист (когда мне было учиться?), но кириллицу, латиницу или те же арабские буквы отличить смогу. А вот с местными буквенными обозначениями отношения у меня не сложились.
