ВП: Сильно ли отличается, на ваш взгляд, нынешнее поколение тинейджеров от своих сверстников 1970-х, 1980-х годов?
ИК: Оно еще более обдуренное, чем поколение 1980-х. Идеологически. А на самом деле все то же самое.
ВП: Какая же идеология на этот раз зомбировала юные сознания?
ИК: Назовем ее идеологией капитализма, условно говоря (при всей непонятности и расплывчатости этого понятия). И сформировалась она не в «перестройку» и не потом, а гораздо раньше. Это идеология комсомольцев, которые сейчас правят страной. Никакой революции не было! Те, кто противостоял нам, когда мы начинали заниматься рок-н-роллом в 80-е годы, — они сейчас и правят страной.
ВП: Каково же поколение подрастающее?
ИК: Подрастают люди, которые считают, что что-то изменилось, что была какая-то огромная революция, после которой «жить стало лучше, жить стало веселее». В этом смысле они похожи, может быть, на сталинское поколение, которое тоже очень искренне верило, что после тех ужасов, которые были, они наконец-то хорошо живут. Это видно из песен, из фильмов той эпохи.
ВП: Поэт Евгений Кормильцев — ваш брат?
ИК: Да.
ВП: Какие-то творческие взаимовлияния существуют?
ИК: Ну, наверно. Брат для меня всегда был «поставщиком» другой музыки и другой литературы, чем та, что я читал и слушал. Мы всегда существовали на разных информационных уровнях. Он младше и принадлежит к тому поколению, которое поколение наше задавило под колесами, мимоходом, не заметив даже. Они начинали музыку очень интересную делать. И если наши рок-монстры в первый экономический кризис (1990–1991 годов) как-то выжили, потому что были популярны и известны, то все молодые группы, которые шли за ними, в общем-то, накрылись большим медным тазом. Они еще не успели расцвести при «перестройке», а потом стало не до этого — все кинулись красной ртутью торговать.
ВП: Кстати, о братьях. Как вы оцениваете последний нашумевший фильм Алексея Балабанова?
ИК: «Брат-2» я смотрел только кусками и слушал саундтрек. На мой взгляд, это ужасно. Но то, что будет нечто в этом роде, я знал еще года два назад. Я общался с Лешей тогда последний раз и понял, о чем он думает и что у него в голове. «Брат-1» — довольно милый, не без накладок, не без неуклюжестей, фильм, но наверно, самый душевный из всех фильмов на киллерско-бандитскую тему, какие существовали.
ВП: Эта тема была еще не так ярко, в упор выражена, как в «Брате-2»?
ИК: Она там была выражена, как есть в жизни, на самом деле. А во втором фильме была сделана попытка создать американский гротеск, когда стреляют и мочат друг друга значительно больше, чем в реальной жизни. Все это сказки, конечно. Но если бы он просто сделал американский блокбастер — это ладно (хороший жанр, милый, иногда сам люблю посмотреть). Но он нагрузил это все еще совковой идеологией, неопатриотической, злобной, отвратительной… Когда я его увижу, я ему врежу по морде просто.
