Она объяснила мне, что эти мальчики сегодня только вернулись из угрозыска, где пробыли три дня по ее же собственному донесению, так как украли у нее 15 рублей казенных денег, взломав замок от ее комнаты.
— Ну что, — шибко вас там били? — заботливо осведомилась она.
— Не, — в этот раз — не больно… Вот только, — и мальчик показывает два больших синяка на правом плече и один — задрав рубашку на нижней части спины.
Своеобразный метод коммунистического воспитания — физическое воздействие — антикультурно и антигуманно, поэтому физическое воздействие изъято из школы. Но физическое воздействие необходимо. Поэтому дети, в целях экзекуции, направляются преподавателем в уголовный розыск. Сапог агента — в роли школьного пособия. Но что заслуживает не только удивления, — нет, — самого неподдельного уважения, — так это — героизм маленьких преступников, с которым они во время дознания терпят побои, крепятся, кусают губы и все-таки не выдают товарища.
У них существует и своеобразное понятие о чести. Если такой шпаненыш скажет вам, по какому-либо поводу, добровольно, а не под влиянием каких либо угроз — «на честь», — то есть — честное слово, — то вы можете быть уверены, что он не врет.
При такой стойкости характера и преступном навыке питомцев, с одной стороны, и малоопытности, невежественности, крайней нищете, а потому и халтурном отношении к делу, — педагогов — с другой, не удивительно, что последние не пользуются ни малейшим авторитетом у первых.
Однажды, сидя вечером в комнате одной из воспитательниц, я услышала панический стук в дверь. Обитательница комнаты поднялась и отперла дверь. Вбежала вторая воспитательница с бессмысленным от испуга, бледным лицом:
— Я у вас здесь пока спрячусь… Позвольте… Дети поколотить меня обещались… За то, что я в угрозыск на них донесла… Уж я здесь у вас пережду до завтра… Авось к утру злоба в них поуляжется… — бормотала она трясущимися губами…
Письмо второе
ИЛЕЦК (ОРЕНБ. ГУБ.). СОВ. КУРОРТ
Верблюдица нервничала. Дома у нее оставался свежерожденный верблюжонок и она то и дело оборачивалась назад и протяжно выла… Никакие монологи и прощания с родным селением Жанны д’Арк не могли бы сравниться по драматизму с этими звуками. Казалось, что именно сейчас, а не накануне ночью — разрывается пуповина, соединяющая многотерпеливое и выносливое тело верблюдицы с таким нежным, таким беспомощным телом маленького верблюжонка…
Звуки эти были прямо непереносны для уха и нервов, но киргиз не нервничал. Ибо он был киргизом.
