– Там, Ларк, ступени, как в яму, только из дерева и огорожены.
От тепла костра клонило в сон, да и в глазах уже словно песка насыпали.
– Я вздремну у вас в шалаше?
– Конечно, – кивнул Клоп, – можешь не спрашивать.
Засыпал я с меркантильной и не очень красивой мыслью: «Вот проснусь, а они ушли и все вещи мои утащили…»
Утром меня разбудила какая-то пичуга. Я потихоньку стал выбираться из стиснувших меня с боков тел Клопа и Ларка. На полянке, оказавшейся при солнечном свете довольно живописной, сидел Чустам.
– Тебе чего не спится? – шепотом спросил он.
– Не знаю. Выспался.
– Тогда вот хворост, увидишь, что огонь совсем затухает, кинешь одну, маленькую. Вон веник из зелени, сразу начинай махать сверху – дым разгоняй. Днем ветерок поднимется, незаметно будет, а сейчас нас издалека видно. Если палка вся не загорится, а угли продолжат затухать, снова ветками маши.
– Хорошо. – Я заглянул в колодец кострища, там плясали мелкие огоньки на головешках. – Только схожу умоюсь.
– Пить захочешь – сходишь. Попусту на берегу не показывайся. Пойдем, место покажу.
– А чего шепотом?
– Остальные спят. Да и утром в тишине голос далеко слышно.
Река оказалась в минуте ходьбы. Вышли мы на излучину, по которой видно было, что мы действительно на острове. Но на сам берег показываться не стали.
– Вот тут по следам спустишься и в камыши попадешь. Только перед тем как идти, внимательно противоположный берег осмотри – вдруг кто есть.
Я кивнул. Оказывается, не у одного меня паранойя. Когда вернулись к костру, Чустам продемонстрировал процесс подкладки хвороста. Сразу действительно появлялся маленький дымок, но через две-три минуты огонь начинал медленно поглощать ветки, и дым становился почти незаметен.
– Кто проснется – усадишь вместо себя. Сам выспись. Вечером сходим, покажешь, где дорога.
Я снова кивнул. Все же странные мы создания. В рабстве только скажи, что можно спать, тут же глаза закрыл, и сон видишь. Сейчас, казалось бы, спи… ан нет – как будто кто спички в глаза вставил.
Через час проснулся Толикам.
– Доброе утро, – поприветствовал я его.
Он махнул мне рукой в знак того, что слышал, и исчез в кустах. Минуты через две вернулся, завязывая пояс.
– О-о-о… – Он передернулся и подошел к «печке».
Нагнулся над ней, улавливая телом тепло. Я тоже, когда проснулся, замерз. Но после ночей под открытым небом особо не рассматривал это как неудобство.
– Давно не спишь?
– Не очень.
– Чустам опять до утра сидел?
Я кивнул.
