Из-за этого контракта мы терпели убытки, которые не могли возместить. На самом деле наши продажи пива были одними из самых крупных на северо-западе Англии, но из-за контракта мы так и не извлекли из этого прибыль. Какой-нибудь маленький паб мог платить Whitbread десять пенсов за пинту, а Хасиенда, которая по идее должна была получать скидку за объём, платила за пинту один фунт. Мы ничего не заработали на продаже разливного и бутылочного пива, и некоторое время спустя наш менеджер повадился незаметно покупать дешёвое пиво у Макго и продавать его из-под полы, чтобы поправить финансовое положение клуба. Надо сказать, что не мы продавали больше всех пива в Манчестере. Больше всех продавали Old Monkey на Портланд-стрит и паб Holt’s, где пинта стоила один фунт. Они однозначно были чемпионами.
Другой существенной ошибкой, допущенной из-за нашей неподготовленности, было заключение договора об аренде. Владельцы здания, оказавшиеся кончеными подонками, требовали заключить договор на двадцать пять лет. И мы согласились. Они даже использовали старую как мир уловку, заявив, что у них уже есть заинтересованный покупатель и нам лучше поторопиться. И угадайте, что было дальше? Конечно же мы повелись на это. И стали почётными обладателями дорогущего клуба с арендой на четверть века.
Следующую ошибку допустила группа. Вероятно, самую существенную ошибку из возможных.
Нас убедили подписать личные гарантии перед банком, арендатором, пивоварней и ещё чёрт знает перед кем, что сделало нас персонально ответственными за наши долги. До этого мы были акционерами в компании с ограниченной ответственностью, и наши личные активы были защищены этим статусом. Теперь же, если клуб разорится, а мы не выплатим долги, мы будем нести за это ответственность (читай: нас вздрючат). В случае банкротства банк мог конфисковать наши дома, машины, первого ребенка, — всё, что значилось за нашими именами, могло пойти в счёт выплаты долга. Для Роба, бывшего азартным игроком, это был приемлемый риск.
Когда мы вникли в суть дела, то всерьёз обеспокоились возможными последствиями. И в течение многих лет это висело над нами как дамоклов меч. По крайней мере, Роб был повязан с нами. Он тоже выступал поручителем и спустя пару лет по ряду причин чуть не лишился дома.
Стоит ли говорить, что мы стали уходить в минус с того самого момента, как наняли архитектора?
Однажды кто-то спросил меня, кто виновен во внезапной кончине Хасиенды. И на тот момент в качестве ответа я назвал имя Бена Келли.
