– А почему вы зовете меня Ханной? – спросила миссис Раймер.
– Ну, потому что это твое имя, – с удивлением ответила толстушка.
– Нет, неправда. Меня зовут Амелия. Амелия Раймер. Миссис Абнер Раймер.
Доктор и миссис Гарднер переглянулись.
– Знаешь, тебе надо еще полежать, – предложила полная женщина.
– Да, да. И не надо волноваться, – подтвердил врач.
Они вышли, а миссис Раймер осталась лежать в постели, так ничего и не поняв. Почему они называют ее Ханной и откуда взялся этот изумленно-недоверчивый взгляд, когда она назвала им свое настоящее имя? Где она и что, в конце концов, с ней произошло?
Миссис Раймер выбралась из кровати. Она не очень твердо держалась на ногах, но все-таки медленно прошла к небольшому окну и выглянула из него – на двор фермы! Совершенно ошарашенная, женщина вернулась в постель. Что она делает на ферме, которую никогда прежде не видела?
В комнату опять вошла миссис Гарднер с чашкой бульона на подносе.
– Что я делаю в этом доме? – начала свой допрос миссис Раймер. – Кто привез меня сюда?
– Никто тебя никуда не привозил, милочка. Это твой дом. По крайней мере, последние пять лет ты живешь именно здесь – и за все это время мне ни разу не пришло в голову, что ты подвержена каким-то приступам.
– Живу здесь? Пять лет?!
– Именно. Послушай, Ханна, ты же не хочешь сказать, что ничего не помнишь?
– Я никогда здесь не жила! И я никогда раньше вас не видела.
– Послушай, ты просто приболела и кое-что забыла.
– Я никогда не жила здесь!
– Нет, жила, моя милая, – неожиданно миссис Гарднер бросилась к обшарпанному комоду и вернулась оттуда со старой выцветшей фотографией в рамке, которую она протянула миссис Раймер.
На фото были изображены четверо: бородатый мужчина, пухлая женщина (сама миссис Гарднер), высокий тощий мужчина, с приятной, хотя и несколько овечьей улыбкой и женщина в цветастом платье и переднике – сама Амелия!
Не веря своим глазам, миссис Раймер смотрела на фотографию. Миссис Гарднер осторожно поставила чашку рядом с ней и потихоньку вышла из комнаты.
Чисто механически миссис Раймер отхлебнула бульон. Он был хорош – крепкий и горячий. Все это время мозг ее лихорадочно работал. Кто здесь сошел с ума? Миссис Гарднер или она сама? Одна из них точно сумасшедшая! Но ведь есть еще и доктор…
– Я – Амелия Раймер, – твердо сказала женшина самой себе. – Я знаю, что я Амелия Раймер, и никто не убедит меня, что это не так.
Женщина допила бульон и поставила чашку на поднос. Ее внимание привлекла сложенная газета, и, развернув ее, она посмотрела на дату. 19 октября. А когда она ходила в офис мистера Пайна? То ли пятнадцатого, то ли шестнадцатого. Значит, без сознания она была около трех дней.
