Уникальный экземпляр: Истории о том о сём | страница 49
— В восемь тридцать мне надо будет сделать несколько телефонных звонков. Рабочая хрень, — предупредил Фрэнк, бросая себе на тарелку пару булочек. — Много времени не займет. На часок — плюс-минус — оставлю тебя наедине с океаном.
— Надо — значит надо, — ответил Керк.
По привычке он сел за стол с книгой и уже погрузился в чтение. Фрэнк протянул руку и аккуратно забрал у сына чтиво.
— «Архитектура тысяча девятьсот двадцатых годов»? — Он вопросительно поднял брови. — Это тебе зачем?
— Люблю нетривиальные мысли, — ответил Керк, подчищая белым мякишем жир от польских колбасок и яичный желток. — Век Джаза спровоцировал строительный бум, продлившийся вплоть до Великой депрессии. Послевоенные строительные технологии и новые материалы изменили архитектурный облик всех городов мира. По-моему, это интересный взгляд.
— Имеешь в виду те наружные опорные конструкции, из-за которых здание смахивает на свадебный торт: каждый следующий уровень меньше предыдущего. Вот скажи: ты поднимался когда-нибудь на верхние этажи Крайслер-билдинг{29}?
— В Нью-Йорке?
— Ну не в Техасе же, умник.
— Пап, ты ведь сам меня вырастил, не забыл, случайно? Ты хоть раз свозил меня в Нью-Йорк, чтобы я поднялся на верхние этажи Крайслер-билдинг?
Фрэнк взял с полки две дорожные кружки.
— Верхний уровень Крайслер-билдинг — это хренова живопырка.
Оставшийся кофе был разлит в две кружки, которые Фрэнк поставил на «торпеду» пикапа; сын тем временем вытаскивал из гаража свой серф шести с половиной футов в длину и укладывал в трейлер, где основное место уже занимал «Бьюик» — доска Фрэнка длиной в одиннадцать с половиной футов.
Шесть сезонов назад абсолютно новый прицеп-трейлер был куплен для исторического путешествия по петле в две тысячи миль: вдоль побережья в Канаду, далее по трассе «Империал», через Британскую Колумбию{30}, Альберту{31} и Саскачеван{32}, прямиком в Реджайну{33}. Поездка эта — Большая Прогулка клана Улленов — планировалась давно и на протяжении первых сотен миль оправдывала все ожидания. Потом мама принялась критиковать и делать замечания. Она хотела установить свои правила поведения в пути и начала командовать. Это был первый гонг, повлекший за собой множество жестоких раундов. Словесные перепалки вели к нешуточным раздорам, а надрывные язвительные шпильки силились доказать, что последнее слово должно оставаться за матерью семейства. Крис по привычке нагнетала свой бунтарский дух. Дора, кипя праведным гневом, погружалась в пучину молчания, прерываемого резкими, громогласными и ядовитыми выплесками эмоций, которые по своему накалу приближались к шекспировским страстям. Фрэнк за рулем пикапа потягивал остывший кофе или нагревшуюся колу, попеременно выступая в роли арбитра, психотерапевта, говорящего справочника, а также полисмена, в зависимости от точек зрения или нанесенных обид. Керк в качестве щита прикрывался книгами, которые заканчивались у него чрезвычайно быстро, как у заядлого курильщика — сигареты с ментолом. Вся эта психодрама превратилась для него в фоновый шум, неотделимый от шуршания колес по тысячам асфальтовых миль.