– Соль, – сказал он, скривившись. Я протянул ему бурдюк, чтобы он прополоскал рот.
– В пустыне она нам пригодится, – заметил я. Про этот метод выживания в пустыне нам рассказал нам не отец Сауда. Моя мать его узнала еще тогда, когда думала, что сама однажды пойдет по Шелковому пути.
– Это да, – согласился Сауд. – К тому же она дорого стоит.
– Я оставил им моток добротной пряжи, который взял у Тарика, – У тебя есть что-нибудь еще, что можно им подарить?
У меня при себе был только нож да одежда. У Сауда – примерно то же самое, да еще кольца, которые он носил в ушах. Они были маленькие и не особо ценные, но он их любил. Он сунул руку под куфию и вытащил одну из серег.
– О нет! – воскликнул я. – Я не это имел в виду. Их же тебе отец подарил.
– Ничего страшного, Йашаа, – сказал он. – Я оставлю одну себе, а вторую подарю. В отличие от вас, я не умею ничего мастерить, так что это лучшее, что я могу предложить. А оставшаяся будет напоминать мне об этом месте.
Он обошел огород кругом и положил сережку поверх мотка пряжи. Я подошел к нему и продел нитку в кольцо, чтобы оно не потерялось, если моток по какой-то причине сдвинется с места. Мы забрали подарки гнома и пошли назад через поляну.
Там кто-то стоял – первое живое существо, что я видел за много дней, не считая залетных птиц и моих спутников. Существо было очень низкого роста и очень бледное, и стояло на двух ногах, хотя, судя по позе, могло передвигаться и на четырех. На голове у него были маленькие рожки, а за спиной – прозрачные крылышки. Оно нам улыбалось, но его улыбка была не похожа на те, к которым я привык: она не выражала ни радости, ни веселья, ни доброты. Она просто была и не требовала никакой трактовки. От нее одновременно становилось и спокойнее, и как-то не по себе.
Мы стояли как вкопанные, а существо продолжало разглядывать нас. Похоже, оно сочло нас достойными своего внимания – во всяком случае, приветственно кивнуло. Мы оба молчали. Я не мог заставить себя заговорить с ним, даже если бы это разом решило все мои проблемы. Существо тоже молчало, что я счел за благо, но улыбка его становилась все шире, и я заметил, что это меня расслабляет. Потом оно рассмеялось, и звук его смеха наполнил мое сердце радостью.
Эльф – ибо это существо не могло быть никем иным – затрепетал на ветру и вдруг исчез. Мы некоторое время продолжали стоять не шелохнувшись, хотя я не понимал, чего мы ждем, а потом разом повернулись и пошли прочь с поляны.
