Меньшин медленно кивнул.
— Понятно, — сказал он.
Он оставил эту тему, но про себя подумал: «Именно этого они и ждут от нее — чтобы вся реальность того, что с ней случилось, проникла в ее сознание. Они дали ей время, чтобы она осознала, что связана с ними одной веревочкой».
«Но почему? Чего им нужно от нее? Сперва они убили ее, потому что она кое-что узнала о них. Потом, после вмешательства Крэнстона и „оживления“ Вирджинии, они предупредили меня, ее мужа, чтобы я не обращался в полицию. Они чего-то хотели. И теперь, когда они добились того, что Вирджиния начала экспериментировать с врученной ей силой, совсем скоро они непременно дадут о себе знать».
Меньшин взглянул на Вирджинию. Та сидела, уставившись куда-то вдаль, полузакрыв глаза. Внезапно Меньшин почувствовал огромное беспокойство.
Было около десяти часов вечера, когда задребезжал дверной звонок. Меньшин посмотрел на Вирджинию, а затем встал.
— Вряд ли это кто-нибудь из наших друзей приперся к нам в столь поздний час, — сказал он. — Лучше позвони Эдгару и скажи, чтобы он нажал кнопку 243. Не стоит зря рисковать.
Он подождал, пока Вирджиния не передаст по радио этот приказ, потом сунул «люгер» в карман и направился к двери. Там оказался посыльный с письмом, в котором говорилось:
«Среда, 23.
Профессор Меньшин с супругой приглашаются в пятницу в семь часов вечера на прием в главный зал ресторана гостиницы „Гранд Йорк Отель“. Придя, назовите свои имена метрдотелю.
Сесили Паттерсон».
Когда Меньшин читал письмо, в голове стучала только одна мысль: вот и начались активные действия. Если он и намеревался когда-либо противодействовать их игре, то теперь настала пора для этого.
Всю ночь он провел в размышлениях, пытаясь найти какую-нибудь зацепку. И лишь когда он утром следующего дня прочитал уже половину лекции, его вдруг осенило.
Он замер как вкопанный, глядя на аудиторию. Лица учеников были видны, как в тумане.
«Господи! — подумал он с изумлением. — Это же должно было открыть нам глаза еще до того, как вернулась Вирджиния. Какими же глупыми слепцами мы были, если до сих пор этого не поняли!»
Но только по пути домой он действительно понял, что же ему теперь нужно делать.
Он оставил окно своей спальни открытым.
Дождавшись, когда светящийся циферблат его наручных часов покажет два часа, он молча оделся и обулся, после чего подождал, пока мимо не станет проезжать какой-то автомобиль, и, воспользовавшись поднятым машиной шумом, вылез в открытое окно.
