— Мне Женя намекал насчет «зрения»… но от подробных объяснении отказался.
— В этом нет ничего удивительного. По вашим рассказам, Женя любит делать тайну из любого пустяка. А вы любите больше всего на свете самого себя и интересуетесь только тем, что, так сказать, непосредственно соприкасается с вами…
— Это неверно! Я, докажу вам! — возмутился Миша. — Я сам, конечно виноват, что дал повод так думать, но я докажу. Вот увидите!
— Ладно. Поживем увидим. — ответила Люда, вставая. — Идемте. А то уже поздно.
Миша шел за Людой, как побитый. Больше всего его беспокоило то, что он предстал перед Людой не таким, каким хотел казаться. Удастся ли ему снова расположить ее к себе? Едва ли.
«Как это глупо!» — думал он, шагая рядом с нею.
У ворот институтского парка они встретили Женю.
— Товарищ Савин! Можно вас на минуточку? Я должен вам кое-что сообщить, обратился он к Мише с обычным своим видом обладателя тайны.
Люда простилась и быстро скрылась за железной калиткой.
— Товарищ Савин… — начал Женя, взяв Мишу за руку. — Я узнал, что Василий Иванович договорился с нашим начальником, чтобы он отпустил нас завтра на испытания. У нас ведь срочных дел нет, а на белом катере, видно, нужны люди. Завтра с утра поплывем… Будет очень интересно! Кое-что и вам удастся увидеть.
— Женя, чорт возьми! — вдруг вспылил практикант. — Вы зачем из всего делаете тайну? Вы думаете, я не знаю, чем занимается наша лаборатория? Знаю!тихо проговорил он, хватая механика за руку.
— Владимир Иванович вам объяснил?
— Если бы я его спросил, — так наверное объяснил бы.
— Конечно, конечно, — согласился механик, по привычке озираясь по сторонам. Ему было непонятно, чем так расстроен студент.
* * *
Белый катер… Вот уже две недели работает Миша на этой замечательной плавучей испытательной станции, оснащенной по последнему слову техники. Каюты-лаборатории, каюты-мастерские — все предоставлено в распоряжение исследователей. В просторном полукруглом помещении, расположенном на носу катера, находилось то, что было в центре внимания всех людей, работающих на катере, — аппарат с матовым экраном, словно у большого телевизора. От этого аппарата расходились, скрытые в металлические трубки, бесчисленные провода к специальным излучателям и гидрофонам, укрепленным за бортом катера.
Постепенно Миша стал входить в курс этого дела. Теперь он уже знал, что означал странный звук, услышанный им когда-то в воде во время купанья.
Излучатели ультразвуковых волн отправляли в море мощный, но очень непродолжительный сигнал. Звуковые волны, отразившиеся от дна или каких-либо плавающих в воде предметов, возвращались к катеру и поступали в ряд гидрофонов, снабженных специальными зеркалами, фокусирующими звук в одной точке. Секрет изобретения заключался именно в фокусирующем устройстве и комбинации гидрофонов. Все это действовало словно фотографический объектив, принимающий отраженные от предметов волны света и проектирующий на матовом стекле фотоаппарата изображение этих предметов. Только тут работали не электромагнитные волны — свет, а механические волны в воде — звук. Свет мы видим, а ультразвуковые волны невидимы. Здесь приходила на помощь замечательная область радиотехники — телевидение. Катодная трубка, обычно применяемая в телевизоре для приема изображения, — кинескоп, с помощью электронного луча, словно карандашом на бумаге, рисовала на флюоресцирующем экране яркое изображение. Изображение держалось на экране недолго. Оно потухало, словно стираемое невидимой резинкой, а на его месте электронный луч, управляемый электрическими токами от гидрофонов, рисовал новое. По мере того как двигался катер, люди могли наблюдать движущуюся картину подводного мира дно с водорослями и камнями, проплывающих рыб — и различать очертания далекого берега.
