— Невместна просьба твоя. Однако думаю я, что ты и без оной именовала бы меня без почтения. Что же… не стану тебе отказывать. Ибо если и впрямь ты избавишь меня от заклятья, то много большего вознаграждения достойна будешь. Можешь называть меня Данжером. Так звали меня в пору моей юности. Взамен же позволь и мне изменить твое имя. Впредь я буду именовать тебя Фьяной. Сие тебе больше подходит.
— А это имя что-нибудь значит? — полюбопытствовала я, примеряя на себя это необычное сокращение.
— На древнем языке Фьяна означает опасность, — хищно ухмыльнулся Данжер.
— Неплохо! — оценила я.
— Раз так… примешь ли ты, Фьяна, приглашение разделить со мной сейчас трапезу? — неожиданно поинтересовался василевс.
— Конечно приму, — милостиво согласилась я, и не прогадала. Впрочем, довольно странно было бы ожидать, что поданный нам обед будет менее великолепен, чем окружающая нас обстановка.
Надо сказать, Данжер оказался довольно интересным собеседником. Он много путешествовал, много читал, обладал неплохим чувством юмора и довольно ловко увиливал от вопросов, на которые не хотел отвечать. Хотя… того, что он мне рассказал, было и так больше, чем достаточно. Данжер увлекательно поведал мне и пару захватывающих историй о перманентной войне с половцами, и о взаимовыгодной дружбе с печенегами, и о дипломатических интригах с Византией, и о своих натянутых отношениях с князьями, и даже о том, как он однажды едва не занял княжеский стол Озерного удела Роси, поскольку прямых наследников не осталось, а он был мужем одной из княжеских дочерей. Когда я узнала цифру выкупа, которую Данжер содрал за свой отказ от претензий на власть, я окончательно прониклась к нему уважением. Василевс был крут! Держать под контролем торговые пути, вселять страх в буйных соседей, торговать пряностями, шелками и оружием по той цене, которая взбредет ему с утра в голову… Нет, василевс определенно был крут! И, кстати, раз уж мы вспомнили об оружии…
— Слушай, Данжер, а почему ты мне меч за такую смешную цену продал? — поинтересовалась я. — Старот говорит, он очень дорогой и очень редкий.
— Долго повествовать об этом, — попытался отмахнуться от меня василевс.
— А я никуда не тороплюсь, — не отстала настырная я. Данжер тяжко вздохнул, но, поняв, что я все равно от него не отвяжусь, решил рассказать занятную историю добровольно.
— Было сие лет двести назад, когда я на этих берегах град строил, да людишек лихих привечал. Пришли на эти земли хазары. Войско у них было несметное, а возглавлявший его каган воистину был великим военачальником. Разорил он множество земель и подступил к Росскому княжеству. Началось среди людишек брожение. Те немногие, что приняли христианство, отреклись от нового бога и приносили жертвы языческим идолам. В особенности Перуну. И, по словам жрецов, обещал он помощь и покровительство. А еще устами жрецов предрек Перун, что появится, дескать, прекрасная поляница, возьмет в руки меч, возглавит войско и разобьет неприятеля.
