— Лейтенант Грозит, Ваше Величество! В данный момент в части сержанты и солдаты общей численностью две тысячи шестьсот; человек. Вместе с офицерами — две тысячи восемьсот пятьдесят человек.
— Ну и ну! А по документам, насколько я помню, почти десять тысяч человек! Короче говоря, господин архимаг, вы сможете прямо сейчас вызвать в эту часть Пиккаро и Фаррона с группой следователей? Амулет связи с вами? Вызывайте! Передайте Пиккаро, самое позднее, через два часа он должен быть здесь. Здесь пахнет не только халатным отношением к служебным обязанностям, но и изменой Государству и Родине!
— Как вы вообще здесь служите, лейтенант? Что скажете? — заговорил Киллайд, когда он и лейтенант Грозит остались наедине.
— Даже и не знаю с чего начать, господин Император! Вся служба держится на сержантах и на таких молодых лейтенантах, как я. В первые месяцы моей службы здесь, всё казалось диким. Мы пытались хоть что то изменить, лейтенанты, но нам быстро заткнули рты старшие офицеры. Всех всё устраивает, оклады у всех офицеров сами знаете какие. Если честно, я уже подумал написать рапорт об отставке. Таких, как я, в этой части человек сорок, не больше. Настоящих офицеров с понятием морали и чести. А остальные так, для проформы! Ни разу не видел, чтобы кто-то из старших офицеров хоть одно занятие по строевой подготовки провёл с личным составом. Я ещё раз скажу, что дисциплина держится на сержантах, господин Император! Попробовал бы я наказать кого-нибудь из личного состава за не выполнение приказа, сразу бы последовало дисциплинарное наказание. Причём, относительно меня и мне подобных. Я скажу так, Ваше Величество, служить в армии стало не прилично и не престижно! Пока вы не поменяете всю верхушку, все высшие чины, в армии будет продолжаться такой бардак. Я даже рад, что встретился с вами! Надоело всю эту боль носить в себе, боясь высказать всё в лицо какому-нибудь капитану, или майору. Сгноят заживо! Мне, как я понимаю, уже терять нечего, поэтому я буду откровенен: поощряется даже взятничество и откуп в плане отлынивания от службы, наушничество, доносы, побои… а, да всего и не расскажешь!
— Я понял, лейтенант! Хорошо, что душу излили! Ваше состояние я понимаю очень хорошо. Вы, как я понимаю, согласны со мною сотрудничать? Вот и хорошо. Когда всё здесь разгребем, заберу вас и ваших единомышленников в свою охрану. Здесь вам после моего отбытия, проходу не дадут. Ведь так, лейтенант?
