Скрипнул резко отодвинутый стул, Канилла вскочила, ее щеки пылали.
— Командир, простите! — выпалила она. — Сто раз простите! Я беспросветная дура, эгоистка, скотина бездушная… — порывисто сделала шаг и, оказавшись к нему почти вплотную, чуть повернула голову вправо. — Дайте мне пощечину, я заслужила…
— И не подумаю, — сказал Сварог. — Подумаешь, ляпнула сгоряча. С каждым может случиться, особенно в твоем возрасте. Мне в свое время в похожей ситуации тоже казалось, что жизнь кончена и мир рушится, а теперь вспомнить смешно…
Канилла пытливо вглядывалась в него:
— Вы, правда, не обиделись?
Сварог усмехнулся:
— Я бы тебе дал слово короля, но его не разменивают по таким пустякам…
Она подошла вплотную, медленно опустила ресницы:
— Тогда поцелуйте меня. И я буду знать, что вы не сердитесь.
«Воспитатель, мать твою, — сердито подумал Сварог. — Выпало же на долю…»
Он наклонился и коснулся губами ее щеки.
Канилла открыла глаза, воскликнула с долей возмущения и обиды:
— И только?!
Положила ему руки на плечи и прильнула долгим поцелуем.
Губы у нее оказались невероятно нежными. Поцелуй опасно затягивался, и Сварог, откровенно испугавшись самого себя, отстранил ее деликатно, но непреклонно, сказал командным голосом, едва ли не рявкнул:
— Штаб-сержант Дегро!
Подействовало. Она отступила на два шага, лицо стало едва ли не как у коменданта при исполнении, из огромных синих глаз исчезла шалая дурь.
— Еще раз простите, командир, — сказала она тихо. — Что-то меня, дуреху, то и дело не туда бросает…
— Прощаю, — сказал Сварог. — От таких закидонов есть одно хорошее средство — работа. Я как раз шел к тебе работать… Ты как, в состоянии?
— Ну конечно, — ответила она с толикой обиды. — Я в вашем распоряжении, командир.
— Садись, — сказал Сварог. — Поработаем немного. Как у вас здесь дела продвинулись, пока меня… не было? Я имею в виду в первую очередь «точки Кондери».
— Больших открытий нет, но некоторые успехи найдутся, — сказала Канилла уже насквозь служебным голосом. — Мы совершенно точно установили: Брашеро для связи с сообщниками в Магистериуме использовал «пятый ручеек»…
— Что использовал?
— Понимаете, мы с Дальбетом как-то подумали и решили использовать в качестве рабочего названия термин «ручеек». «Точки» и «соринки» — это нечто, имеющее очень малый объем… если совсем точно, точка, как геометрическая фигура, его не имеет вообще. А они протяженные, и весьма, их можно посылать как радиолучи, в отличие от апейрона. Вот мы и придумали «ручейки». Вам не нравится?
