– Фил, подсоби мне с этими проклятыми стойками. Я уже чуть не сломал их пополам.
Фил даже не повернул головы. Он сидел на корточках и смотрел вниз.
– Пожалуйста, не надо.
Люк отпил из своей фляжки.
– Как у него дела?
– На полпути от нас.
Дом двигался по каменистому склону сидя, спиной вперед, небольшими толчками, а Фил следил за ним с вершины. Это было бы идеальное время для нападения. Вместо того чтобы остаться с Домом, Фил поднялся на холм вслед за Люком.
Почему то, что убило Хатча, не действует сейчас? Они были слишком уставшими, чтобы обороняться, а наиболее уязвимый член команды отделился от остальных. Разве не так поступают хищники? Ждут, когда самый слабый отстанет, и наносят удар. Потому что оно где-то там, внизу. Следит за ними. Он знал это.
Люк застонал и упал на колени. Из последних сил приготовился согнуть стойки палатки. Он проделывал это много раз на протяжении многих лет. Мог поставить палатку за двадцать минут. Но не сейчас. Он возился с ней уже гораздо дольше, и только одна из главных опор была на месте. Хоть бы получилось в последний раз. Больше он этого не вынесет. Палатка останется здесь. Завтра он пойдет налегке. Он оставил бы им даже свой рюкзак. Возьмет компас, нож, несколько плиток шоколада, спальный мешок и просто уйдет.
Дождь накрапывал, стуча по палатке и его сгорбленным плечам. Он посмотрел на стальное небо. Пусть низкое и мрачное, но это небо. Здесь было хоть какое-то естественное освещение. Может, прояснится. Кто знает? Там, внизу, в лесу было темно, как ночью. Богом забытая земля. Человеку там не место.
Рискуя заработать грыжу, он в четвертый раз изо всех сил согнул стойку палатки. Стиснув зубы, сфокусировал взгляд на маленьком хромированном люверсе и алюминиевом наконечнике стойки, которые разделяли считаные миллиметры. Собрал последние остатки сил. Пальцы побелели, он закричал. Стойка проскользнула в кольцо, и он отпустил ее. Откинувшись на пятки, выставил вперед измученные руки. Кровь медленно возвращалась в пальцы. Он уставился на них. «Сделал. Сделал, черт побери!» – сказал он сам себе.
– Он остановился. Придется нам его тащить, – сказал Фил. – У него колено совершенно ни к черту.
Дом лежал под пологом палатки, неподвижно и молча. Раздетый до толстовки и нижнего белья, он растянулся поверх спального мешка. Больная нога была обнажена и вытянута, ступня торчала из прохода. Люк подложил ему под пятку рюкзак.
Дом не произнес ни слова с того момента, как добрался до вершины. Оказавшись наверху, он встал с помощью костыля на ноги и заковылял к возведенной палатке. Когда его «восхождение» закончилось, Люк, стараясь не встречаться с Домом глазами, пробормотал:
