Пять футов и четыре дюйма – маловато, конечно, зато к форме своих ног она претензий не имела. По этой части у нее все было более чем хорошо, и она это знала. Совершенно непредсказуемой частью ее облика были волосы: копна буйных белокурых прядей, которые вились от природы и падали ей на плечи самым естественным образом. Порой они производили великолепное, буквально взрывное впечатление, но случалось, они вели себя так, словно их спрыснули инсектицидами[5].
Почти все свои черты лица Монти унаследовала от матери-норвежки и знала, что стоит ей немного поработать над собой – и она станет олицетворением скандинавского здоровья и жизненной силы. Но она слишком хорошо знала, что после долгих месяцев сырой зимы у нее становится болезненно бледный цвет лица.
Она знала, как много унаследовала от матери – не только внешность, но и вкусы. И ее устраивало почти все, кроме одного: диагноз, поставленный матери. Монти подсознательно помнила, что в ее организме может гнездиться некий особо нежелательный ген, который перешел к ней с кучей других. Но она редко задумывалась над этой темой, успокаивая свои страхи надеждой, что развитие генетики успеет найти пути спасения прежде, чем что-то случится.
Почти каждый, кто встречал Монти, с удовольствием проводил время в ее обществе. Безусловно положительная личность, она так и излучала уверенность и доброжелательность, а чувство юмора открывало в ее собеседниках лучшие стороны человеческой натуры.
Когда отец и дочь поднялись по белым мраморным ступеням, створки электронных дверей раздвинулись, и они вошли в атриум[6] высотой с кафедральный собор. Все вокруг было облицовано белым мрамором и создавало впечатление сдержанного неоклассицизма. Вечнозеленые растения в изысканных вазах лишь подчеркивали стерильную белизну интерьера.
Дальняя сторона холла была отделена линией электронных турникетов, рядом с которой тянулась длинная конторка охраны и батарея мониторов. Перед ними сидели трое мужчин в униформе. Когда они подошли к стойке, один из мужчин поднял на них глаза и вежливо улыбнулся.
Он был чернокожим, но краскам его лица недоставало глубины и сочности, словно какое-то лекарство губительно сказалось на них. У него был такой вид, как будто когда-то он был высоким и сильным, но сейчас потерял и вес, и рост.
– Могу ли я помочь вам? – У него был слегка гнусавый голос простуженного человека.
– Да. У нас договоренность о встрече в четверть первого с сэром Нейлом Рорке.
