— Нет, вы только послушайте! — Линда вырывает журнал из рук Оливии и громко читает вслух: Бывшая фрейлина принцессы Бенедикты Люкке Хорнеманн, ныне супруга барона Вернера фон Шверин, празднует в этом году Рождество в своей чудесной усадьбе в Сконе с тремя детьми: Мартином пяти с половиной лет, Карлом Юханом трех лет и Софией, которой только 28 января исполнится год.
— Дай-ка мне, — вмешивается Мария. — Младшей дочери Виви Флиндт дадут имя Ванесса.
— Ванесса. — Оливия смакует имя. — Ванесса. Здорово!
Линда склоняется над газетой:
— Так Виллиам Розенберг — это тот самый, что был женат на матери Пусле Жанне Дарвиль. Он же…
— Порядочная стерва эта Жанна.
— У него теперь другая жена. Она изучает датский в университете в Оденсе, и у них родилась дочка, ее назовут Катриной.
— Обратите внимание, какое на ней платье, — щурится Оливия. — Очень похоже на то, что я вяжу, правда? Точно та же модель!
— Боже мой, представляете — попасть со своим ребенком в «Иллюстрированный журнал»! — восклицает Линда.
Глаза ее сияют. Она уже видит «Иллюстрированный журнал» на следующее Рождество. На развороте цветная фотография: она, Аллан в колпачке гнома и хорошенький пухленький ребенок. А текст такой:
Обычно мы справляем Рождество в Тенерифе, — говорит конторская служащая Линда Ларсен, — но в этом году останемся дома, поскольку у нас маленький ребенок. Но так даже приятнее. К нам в гости придут родные. Нас будет семеро за столом, к праздничному ужину будет гусь и рис с миндалем и настоящая, как в старые времена, рождественская елка, на которую Аллан повесит яблоки и всякие сладости, и…
Посреди палаты, подбоченясь, стоит старшая сестра.
— Говорят, среди больных ходят слухи о том, что ультразвук вреден!
Оливия смотрит на нее поверх «Иллюстрированного журнала».
— Так это правда, вы слышали об этом? — настаивает сестра.
— Ну да, слыхали.
Линда кивает.
— Так вот. Я со всей ответственностью заявляю: эти слухи абсолютно ни на чем не основаны!
— Откуда же нам знать!
— Конечно, вы могли не знать, зато теперь знайте.
Их дом стоит на холме. Когда-то это была школа. Теперь здесь, в бывшем гимнастическом зале, гончарная мастерская.
Сигне тоскует по Лейре. Она лежит на спине, заложив руки под голову и уставившись в потолок. Сначала она была так довольна, что получила отдельную палату. Но теперь ее это уже не радует. Пожалуй, она предпочла бы нулевую палату. Если бы там была свободная кровать.
Мысленно она обходит вокруг своего дома.
