— Войска перебазируются на юг, — поясняет Матвеич, — нападения ждем оттуда. Имперцы обещали подмогу.
— Нам очень не хватало тебя, Дан, — вставляет Костя, сжимая мне плечо ладонью, и я окончательно убеждаюсь, что дело нечисто. Но оба молчат, как рыбы, и не скажут, если только не применить к ним пытки. Ладно, поживем — увидим.
Поздним вечером я опускаю скутер на площадке перед штабом, там специально для меня не побоялись включить прожектора. Глушу двигатели и выпрыгиваю из кабины. Меня встречают: Сергей, Танюшка, Вера, ребята из моего отделения. Пересчитываю всех по головам — слава Богу, все живы. Таня не дает мне опомниться, кидается на шею, щеки мокрые, из груди, из самого нутра рвется рыдание. Машинально обнимаю девчонку за талию. Тут подходят и остальные, Сергей отдирает от меня дочь, сам скупо улыбается, похлопывает по спине. Минуту принимаю поздравления, тревожно оглядываясь.
— А где Шику?
Ответом мне становится молчание.
— Значит, ушел?
Мы с Сергеем и Таней устраиваемся на лавке в избе Веры. Хозяйка сооружает ужин, выставляя на стол тарелки и плошки, в середину — горшок с ароматными горячими щами.
— Ушел, — сокрушенно отвечает Сергей, — пойми, Дан, мы пытались его остановить.
Остановить?! Да разве можно остановить нарьяга? Надеюсь, он больше никого не убил.
— Ребята догнали его, но подойти не смогли, стали стрелять по ногам… — командир вздыхает, опуская от стыда глаза, будто это он стрелял по ногам тринадцатилетнему мальчишке. — Он расплавил пули, а потом и ружья и ушел.
— Никого не тронул?
Сергей качает головой.
Таня жмется к моему локтю.
— Может, он пошел за тобой? — спрашивает она.
— Нет, — говорю я, — я лгал ему, он посчитал меня предателем и ушел к своим.
— Как так?
Вкратце рассказываю им, как Шику принял меня за тебя, и что я все это время поддерживал его заблуждение. Наверняка мальчик подслушал наш с Верой разговор ночью перед вылазкой. Где были мои мозги?! Лучше бы я откусил себе язык!
Испуганно всплеснув руками, Вера восклицает:
— Боже мой, Дан! Да ведь теперь он станет мстить тебе, причем с таким же фанатизмом, с каким прежде защищал!
Сергей и Таня переглядываются с таким видом, будто мне только что объявили смертный приговор. А я представляю, как мальчишка идет по заснеженному лесу, путаясь в нелепом большом камуфляже. Каково ему возвращаться к своим после того, как убивал их на стороне мятежников? Что творится в его сердце после моего, как он, несомненно, решил, предательства?
