Галан снял куртку, рубашку и показал мне правое предплечье. Шрам, рваный и уродливый. От локтя и почти до плеча. Я присвистнул.
— Вот такие чудеса со мной произошли, Альтор. С тех пор я обхожу Призрачный город стороной, когда еду в столицу Алаурии, город Илливард. В столице нашего королевства, на рынке, я подслушал разговор двух состоятельный мужчин. Весь разговор не слышал, но понял, что богатые мира сего ставят огромные деньги на то, выберется человек из города живым, или нет. В город запускают парами, наблюдают с крыши дома. Сволочи, одним словом. Мне повезло, что я в подвале подземный ход нашёл. Если бы не он… Ладно, пора в дорогу. Сколько нам ещё плутать, никто не знает.
Мухомор постоянно клянчил сахар, Галан всю дорогу приседал, рассматривая следы лошади, которая была без всадника. Просека несколько раз сделала поворот и мы выехали на громадную поляну, по центру которой росло одно единственное дерево: не знаю во сколько обхватов, это был дуб-великан.
— Вот мы и на месте, Альтор. — произнёс Галан, помогая мне спуститься на землю. — Стой на месте, не делай резких движений.
Лесник обошёл дуб, скрылся за его стволом. Галан помахал мне рукой, я взял Мухомора под уздцы, подошёл к дереву. Ещё минуту тому назад, я мог с уверенностью сказать, что за дубом не было никаких домов. Но это — минуту тому назад. Пять деревянных домов, одноэтажных, с заплетёнными диким виноградом стенами.
Рядом с лесником стояла девушка, примерно моего возраста, голубоглазая, с длинными, до пояса, светлым и волосами, в серой, свободного покроя одежде. Я поклонился девушке, чем вызвал её улыбку. Галан забрал у меня поводья лошади, придержал меня рукой.
— Это старшая поселения, Альтор. Нам повезло, что она сегодня в деревне. Уважительно к ней относись, как к пожилому человеку.
— Смеёшься? — спросил я.
— Нет. Ей уже порядка трёхсот лет. Не до шуток. И учти, что они почти не разговаривают на нашем языке. Жесты, знаки и редкие слова. Да, совсем забыл, сапоги снимай. У них понятие такое — ходи хоть в нижнем белье, хоть в шубе, но босиком. Как они мне объясняли в своё время, землю нельзя обижать. Она кормит, поит, заботится о живущих на ней существах. Меч, нож тоже оставляй. Они тебе там, на излечении не нужны. Всё, теперь иди, ничего не бойся, не переживай ни о чём.
Женщина взяла меня за руку, мы прошли между домами, остановились перед домом с верандой, на пороге которой сидел старичок-боровичок. Худощавый, голубоглазый, голова лишена какой-либо растительности, холщовая серая рубашка, штаны. На шее — на золотой цепочке медальон в форме трилистника, в руках подобие дудочки. Самой, что ни на есть, обычной дудочки, которые можно встретить у любого пастуха.
