Какова бы ни была стратегия Сатаны, она была блестящей. Как только Рев хладнокровно убьёт ангела, Небеса навек закроют для него свои двери.
Вот только Сатана не знал, что Небеса даже их и не открывали.
Сатана ударил кулаком по подлокотнику трона, который и был сделан из костей рук человеческих.
— Отвечай!
Ревенант склонил голову, ему все равно никогда не нравились ангелы.
— Твоя воля — моя воля.
— Правда? — В глазах Сатаны, взгляд которых впивался в Рева, горела неистовая злоба. — Не подведи меня, сын мой. Ты видел, как я наказываю предателей, но даже это покажется детскими забавами, по сравнению с тем, что я сотворю с тобой. Понял?
— Понял.
— Хорошо. Потому как принести голову ангела, это лишь первое задание. Будучи Сумеречным Ангелом, ты можешь проникнуть туда, куда не могу я, и освободить целые легионы ангелов. Твоя сила станет моим орудием, а основным твоим заданием будет уничтожение всех, кто живёт на Небесах, включая мою драгоценную дочь Харвестер, — заявил Сатана, и Рев осознал, что враждебные отношения с Ривером перерастут в полномасштабное сражение Каина и Авеля. — Ты должен принести голову ангела до Сангунейлия.
Сангунейлия — один из важнейших праздников Шеула, который отмечается через неделю. Значит, у Ревенанта было семь дней, чтобы заполучить все, что хотел от Небес, прежде чем убьёт ангела и докажет всем, что заслужил быть тем близнецом, который и должен был остаться в Шеуле после рождения.
— Иди, — продолжил Сатана. — Позаботься о Гэтель. Я хочу, чтобы Люцифер родился здоровым и сильным. Не терпится вновь заполучить его на свою сторону.
Мудак. Люцифер был великим ублюдком, сразу после Сатаны, из всех, кого знал Рев. Ревенант неделю праздновал после того, как Ресеф разорвал Люцифера на части и отправил его душу в Шеул-Гра. Теперь же, этот долбоёб собирался переродиться, и за несколько лет заменит Ревенанта, второго самого известного существа в Шеуле.
Если только…
Нет. Рев не станет об этом думать. Если он уничтожит Люцифера, о его пытках будут слагать легенды. Целые поколения демонов станут рассказывать истории о его страданиях, сидя за костром, на котором жарили бы болотных крыс.
Так что, нет, Ревенант не станет убивать Люцифера, если хотел жить.
Но вот если кто-то другой убил бы… Рев ухмыльнулся.
Ревенант не мог помешать, Люциферу родиться, но знал того, кто мог.
