* * *
Лис нервно ворочался во сне, переживая собственные сновидения. В его пригрезившемся мире, где-то на далёкой таёжной делянке мужики валили лес, укладывая брёвна правильными геометрическими фигурами и приправляя крепкими выражениями сильные удары топора. Впрочем, они слабели, с каждой минутой — как удары, так и выражения. Пар валил от телогреек, подобно дыму из трубы котельной. Усталость и подогрев делали своё дело и скоро от былой удали не осталось и следа. Нагрянувший с проверкой начальник взглянул на полёгшие тела и сурово спросил: «Почему не работаем? Без зарплаты остаться захотели?» Мужики с выпученными глазами уставились на визитёра и в один голос прорычали: «Сил больше нет — мы объявляем голодовку!» Начальник поднял брови дугой и обрадованно-удивлённо промурлыкал: «Да? Нет, ну вы просто молодцы! Честное слово, парни, вы — просто герои! Нам тут самим жрать нечего… За это вам наше искреннее, сердечное спасибо! Кстати, как утверждают диетологи, сейчас голодом лечатся многие болезни. Так держать!» Он осмотрел макушки не срубленных сосен и придал лицу задумчиво-загадочный вид. «Интересно, — подумал начальник, — они пару недель выдержат?» Оторопев и разинув рты, лесорубы молчаливо прослушали эту тираду словесности, а когда начальник ушёл, заводилу мероприятия долго били…
* * *
Бегемот переживал простенький сон: негры в саже, на тягаче «Ураган», повезли украденный уголь.
* * *
Как гласит поговорка: «утро добрым не бывает». Костёр потух, разводить его азарта не было ни у кого и все единодушно согласились обойтись без горячего чая, ограничившись на завтрак холодными консервами. Чингачгук крутил в руках стеклянную банку с кабачковой икрой, внимательно рассматривая её со всех сторон. Кот скептически оценил его действия и постарался, как можно циничнее, испортить аппетит не только Лейбу, но и всем остальным:
— Ну что ты тискаешь это дерьмо — думаешь, ещё чем-то можно полакомиться? При такой-то жизни…Тонкая кишка уже всё отжала…
Ворон встал с места и тяжело вздохнув, поторопил народ с принятием пищи:
— Всё — пора! В час «Х» уходит последняя оленья упряжка.
Глава девятая
Тепло и холод чужих городов
Внутри тоннеля было тихо, сыро и мрачно. Бетонные стены, казалось, насквозь пропитаны влагой, поступающей с поверхности. Лучи фонарей скользили по ним сиротливыми солнечными зайчиками, которым не за что уцепиться на серой шероховатой поверхности и от этого, они беспорядочно скользили по загадочному строению, неизвестно для кого и для чего построенному. Карта указала дальнейший маршрут передвижения, а компас подтвердил это. Товарищи, зябко ёжась от прохлады подземелья, медленно перемещались в указанном, стрелкой магнитного прибора, направлении, время от времени чертыхаясь на вездесущий конденсат, холодными каплями падающий за шиворот. Так как капюшоны оказались не у всех, то в ход пошли целлофановые пакеты, предусмотрительно не выброшенные в ближайшую урну, а захваченные с собой. Полегчало. Технология XX-го века работала безукоризненно. Кто-то уже надевал пакеты поверх носков… Хоть луж под ногами и не было, но всепроникающая сырость умудрялась дать о себе знать даже в водонепроницаемой обуви. Даже в резиновых сапогах. Шмель обречённо вздохнул и пожаловался Ворону:
