— Топор плотницкий «Барс». Что за отстой? Почему плотницкий, а не охотничий, если — «Барс». Фибергласовая двухкомпонентная обрезиненная рукоятка. Изготовители-то сами поняли, что хотели сказать? Термообработанная сталь…
В целом, топорик с чёрно-синей рукояткой смотрелся довольно-таки симпатично и, даже несколько импозантно. Чёрный обух и серое стальное лезвие имели красивые обводы и настоящий Чингачгук остался бы доволен.
Водку сразу же перелили в большие пластиковые бутылки, в изобилии валяющиеся на всех помойках города. То есть — облегчались по полной.
При выходе из очередного магазина, Кот, разглядывая своих товарищей, неожиданно спросил Крота с Жуком:
— Что связывает охоту, рыбалку и туризм?
Первый долго мямлил что-то несвязное, пытаясь зарыться от неудобных вопросов в землю, а второй прожужжал себе под нос так, что никто ничего не понял.
— Ну, и что же, всё-таки? — заинтересовалась Лариса.
— Одно простое слово, несущее в себе смысл о моральном и физическом удовлетворении. Ровно, как и все прочие извращения.
Чингачгук хмыкнул и добавил:
— Да уж — в наше время даже голубой ящик трансформировался в нечто большее, чем просто развлекательная техника. Из культа, к которому относятся и диван, телик, из банальной принадлежности к сфере развлечений, стал орудием массовой информационной войны. Тут, как на поле боя, задействованы и вооружены все стороны, втянутые в военный конфликт.
Пока сталкеры не торопясь шли к указанной, странным знакомым, точке эвакуации, случилось нелепое ДТП. По улице шествовал траурный коттедж из двух автобусов и катафалка. Последний не вовремя резко затормозил и ему в зад влетел лихач на джипе. От сильного удара люк резко открылся и гроб соскользнул в него, въехав всей массой в лобовое стекло. Теперь он лежал рядом с перепуганным водителем, который не сразу сообразил, что произошло. Красный атлас отбрасывал на его лицо зловещие блики, а бахрома по краям гроба щекотала лицо — всё, до чего могла дотянуться.
— На-пару лягут, — цинично прокомментировал Ворон это событие.
Товарищи не стали ждать продолжение нелепого спектакля, который происходит в подобных случаях, а подивившись странному стечению обстоятельств, продолжили путь.
За серой бетонной набережной находился пляж. Всё постепенно начинало работать на индустрию туризма, и это место не оказалось обделённым всеобщей эйфорией, а скорее даже наоборот. На парапете расположились художники: малюющие портреты, стригущие контуры из бумаги, предлагающие готовый товар — то есть халтурящие по полной программе. За зиму, в связи с отсутствием приезжих, они порядком застоялись, как кони в стойле и теперь проявляли повышенную активность. Туда-сюда сновали фотографы. Фору соперникам давал тот, у кого была какая-нибудь живность, а так как она была почти у каждого, то можно было подумать, что ты пришёл в Берлинский зоопарк после его бомбёжки. На плечах и руках фотографов восседали громадные попугаи, расписанные во все цвета радуги, коричневые макаки и гордые орлы. С шей свисали молодые сетчатые питоны, потому что старые не столько тяжёлые, сколько неуправляемые. С возрастом они начинают проявлять непокорное хладнокровие и запросто могут удавить своего хозяина. Шмель внимательно присмотрелся к хвосту одного попугая и наклонившись к уху Ворона, тихо прошептал:
