— Фантастика! — воскликнул Крот.
— Без тебя видим — не слепые, — буркнул Жук, косясь на разноцветную феерию.
— Я про трубу.
— Понятно, что не про магазин, — ответил за Жука Чингачгук.
Охранник, стоящий у входа в магазин, на вопрос о том, почему праздник до сих пор продолжается и какого хрена не сняли с ёлки украшения, ответил просто: «А на хрена? Скоро будет следующий Новый год — опять ёлку наряжай, а это напрягает. Все подобные телодвижения оплаты требуют!»
— Логично, — согласился Ворон, скорчив равнодушную мину.
Сталкеры вернулись к лежбищу уже тогда, когда солнце почти скрылось за горизонтом. Суп давно остыл и его пришлось подогревать. Народ опять разделился на два противоположных лагеря, но, в конце концов пришёл к компромиссу: кому нужен питательный бульон — пусть ждёт, а кому не нужен — могут приступать к вечерней трапезе.
Красные отблески языков пламени освещали уставшие лица и сон потихоньку стал одолевать одного туриста за другим, пока на поляне не осталось бодрствующих индивидов.
* * *
Снилось Бегемоту, что ему на дом принесли роскошную шубу и предложили её купить. Мотя отнекивался, мотивируя отказ тем, что хотел свозить жену к Средиземному морю на отдых и денег на всё не хватит. Постепенно он сдался под напором торгаша, согласившись с доводом последнего о том, что моли тоже что-то жрать надо. «Шуба подождёт! — хором закричала моль, высовываясь из шкафа. — Пусть сначала посмотрит мир вместе с женой, попутешествует, поголодает; глядишь и нас поймёт. Шуба подождёт! Мы, пока, старые валенки доедим…» В пронзительной синеве неба летела стая моли, построенная стройным и тяжёлым свинцово-серебристым клином. В поисках резервного пропитания косяк устремился на юг, в лучшие места проживания, где, по слухам, кормовая база была лучше, так как про шубы в шкафах южный народ частенько забывает и забивает на них. В теплом климате это голая показуха: ходят по набережным в меховых изделиях, обливаясь потом и даже не застёгивая их на пуговицы — на распашку. Главное — продемонстрировать, что и мы не лыком шиты… Трофейное звено моли уносило недоеденную шубу и валенки…
Дальше пошёл сон про тополя и туалете, причудливо смешавшиеся в сознании сюрреалистическими образами. Крашенные белой известью деревянные сортиры, стоящие вдоль дороги нестройными покосившимися рядами, напоминали тополя с крашенными, всё той же известью, стволами у основания. «При чём тут тополя?» — в недоумении размышлял Мотя, даже во сне не могущий отогнать от себя подобные мысли. При чём тут сортиры, его почему-то не беспокоило…
