– Тише, госпожа Браилиану, все хорошо. Сейчас все хорошо, продолжайте, – он берет мою руку в свою, но не согревает. Потому что замёрз, пока вёз меня, видимо, а я дрожу. Открываю глаза, кивая, и делаю глубокий вдох.
– Человек… кто-то надел на него мешок и сбросил в озеро. А на ногах его был груз. Когда я добежала, никого не было и мне пришлось нырнуть, хотя плавать я не умею. Но и там, в воде… она такая мутная… могла дышать. Открыть глаза и увидеть… боже… их было много… этих людей, плавающих там с такими грузами. Они были живыми, двигались, дёргались и… они живые были. Что это? Что со мной, господин Велиш? Я сумасшедшая, да? – по щекам уже катятся слезы, вырываю руку из его, вытираю лицо. А он смотрит в одну точку и даже не двигается.
– Так наказывали неверных раньше. Не пользовались тюрьмами, штрафами, а только суд, состоящий из жителей и осуждённый. Всех, до единого признавали виновными. Это было так давно. Очень давно, больше пятисот лет назад. Живых заставляли тонуть в их страхах и сбрасывали в озеро. Не верили в очищение души, считая, что если хотя бы в одной жизни душа имела грех, то и в дальнейшем лукавый не отпустит душу. Таким образом, их запирали в воде, не давая переродиться или же оправдаться, – неожиданно произносит он и переводит на меня странный взгляд. Улыбается, откидывается на спинку диванчика и уже смеётся. Теперь мне не кажется хорошей идеей рассказать ему все, потому что и он сейчас похож на двинутого. Глубоко двинутого человека. Он встаёт и продолжает улыбаться, расхаживая перед столиком.
– Вы видели прошлое. Прошлое, которое похоронили в этой земле. И видимо, кто-то из них просит вас о помощи, госпожа Браилиану. Он знает, что вы можете ему помочь, – говорит Петру, останавливаясь и упираясь руками о стол.
– Но как? Как я могу видеть прошлое? Это же сюрреализм, господин Велиш! И как могу помочь умершему человеку? – изумляюсь я.
– Души бессмертны, они всегда ищут лазейку, чтобы вернуться. И они нашли вас, госпожа Браилиану. Не бойтесь того, кто зовёт вас. Он не может причинить вам зла, – заверяет меня, а я мотаю головой, полностью теряясь в своих мыслях.
– Вернуться? То есть ожившие мертвецы? Или… я ничего не понимаю. Я думала, что с ума схожу, – шепчу я.
– Когда это началось? Когда вы первый раз услышали его голос? – спрашивая, он садится рядом со мной.
– Первый раз услышала его давно, но он был только в голове. Не помню, когда это началось, кажется, что всю жизнь слышала его. А сны… они пришли, когда мне исполнилось восемнадцать и с каждым днём все хуже и хуже. Они обретают оболочку, даже голос живой, сильнее прежнего. Раньше был тоннель, только он… потом не знаю, что это… много воды и стены из камня, сожжённый замок и озеро. Лучше забыть об этом… просто забыть и не обращать внимания. Я не могу никому помочь, это все бред. И если вы считаете иначе, то и вы сумасшедший, такой же, как и я. Простите, – подскакиваю с места, собирая впопыхах свои вещи.
