Отряхнувшись, он поднялся и снова попытался разобраться с дверьми.
Они достаточно приоткрылись, позволяя ему увидеть проблему.
Как ни странно, наружные дверные ручки были закручены петлей из проволоки, а снаружи намотана вышитая бисером лента. Раздражение Диаса усилилось, когда он понял, что узор ленты был ему знаком, как и любому хорошему испанскому католику.
Это четки?
Собрав все свои силы, превозмогая боль, Диас снова направился к двери, но нить с бусинами никак не разрывалась. Он снова уставился в узкое отверстие, озадаченный наличием четок, а также неспособностью разорвать ее.
— ^Hola?* — крикнул он через дверь. — j^Hay alguien?!**
* Эй?(исп.)
** Есть там кто-нибудь?(исп.)
Тишина.
Через щель в двери Диас мог разглядеть высокую бетонную стену и заброшенную служебную дорожку. Шансы, что кто-то придет и снимет петлю, были невелики. Не видя другого выхода, он вытащил из кобуры пистолет, спрятанный под пиджаком. Он взвел курок и просунул ствол через щель в дверном проеме, потом надавил стволом в нить четок.
— Я стреляю пулей в святые четки? Que Dios me perdone.*
* Бог меня простит (исп.)
Оставшиеся части распятия разлетелись вверх-вниз перед глазами Диаса.
Он нажал на курок.
На цементной площадке прогремел звук выстрела, и двери распахнулись. Нить с четками порвалась, и Диас шатаясь двинулся вперед по пустой дорожке, а аккуратные бусинки подпрыгивали вокруг него на тротуаре.
Убийца в белом исчез.
В сотне метров адмирал Луис Авила молча сидел на заднем сиденье черного «Рено», который только что отъехал от музея.
Прочные при растяжении волокна вектран, на которые Авила натянул четки, выполнили свою работу, задержав преследователей достаточно надолго.
И сейчас я исчезаю.
Когда автомобиль Авилы набирая скорость промчался на северо-запад вдоль извилистой реки Нервион и слился с колонной быстроходных автомобилей на Авенида Абандобарра, адмирал Авила наконец позволил себе выдохнуть.
Его сегодняшняя миссия не могла пройти более гладко.
В его голове звучали радостные мелодии гимна Ориаменди — его лирическая поэзия вековой давности, которую когда-то пели в кровопролитной битве прямо здесь, в Бильбао. jPor Dios, por la Patria y el Rey! * — Авила мысленно запел. — За Бога, за Родную Землю и Короля!
* За Бога, за родную землю и короля!
Боевой клич был давно забыт… но война только начиналась.
