Долго я пытал его, пока он не сказал мне правду. Теперь я знаю все о скандале, случившемся на кинофестивале. Все или почти все. А точнее, я ничего не знаю, ничего не могу знать, ничего знать не смею, я просто зрею, как сказочная репка, и нечто связывает меня с бытием крепко-крепко.
Шаров-Гладков рассказал мне, что после того, как жюри отобрало десять лучших фильмов, выяснилась одна страшная вещь. Не буду вдаваться в подробности, тем более делом сразу же заинтересовались спецслужбы различных государств (что и привело к столкновению мусоровоза с автобусом), скажу только одно: все десять фильмов сняты на пленку, а не на цифру, и тем не менее спецслужбистам не удалось идентифицировать ни одного из многочисленных людей, которые сыграли в этих фильмах разные роли. Все имена, указанные в титрах этих фильмов, оказались подложными. Результаты технического анализа пленки окончательно встревожили компетентных людей, что проводили этот анализ.
Пытки, которым я подверг Шарова-Гладкова, таковы, что могут сломить любое сопротивление — Арка выдал мне место, где он зарыл железные коробки с копиями всех десяти фильмов. И только ответ на вопрос, как они ему достались, поверхностному удалось унести с собой в могилу.
Теперь все десять фильмов находятся у меня. Уж не знаю, на какой планете их состряпали (а может, их стряпали прямо в черной дыре?), но фильмы, на мой вкус, — так себе. Впрочем, я вообще не люблю кино. Фильмы называются: «Мир погибнет весной», «Оргия», «Предатель ада», «Рай Эйзенштейна», «Эксгибиционист», «Холодный центр Солнца», «Час нектара», «Экспедиция на Миррор», «Гитлер под дождем» и «Скандал на кинофестивале».
Одна девочка по имени Франческа Торелли в спешке уехала из родного Рима, потому что наступило жаркое лето, начались каникулы и она поссорилась с бойфрендом. Друга звали Петрантонио Кон, он был белокож, худ, высок, погружен в книги, его рыже-золотые вьющиеся волосы обладали сиянием, а узкое его веснушчатое лицо казалось ей лицом ангела с картины Пантормо. Она любила его, а он ее, но вдруг в ее сердце вошел банальный ужас: она узнала, что он изменил ей с ее подружкой. И хотя он сделал это не под влиянием похоти, а под влиянием идей (на него произвела сильное впечатление книга одного молодого философа, толкующего о провалах во времени, о разрывах пространства, о революции духа и о святости абсурдного непредсказуемого секса) и он сам рассказал ей об этом происшествии за столиком кафе напротив Пантеона, рассказал со спокойной улыбкой, и при этом он нежно держал ее руки в своих руках, длинных, как крылья, но она ощутила в этот момент такую боль, что ей немедленно стал ненавистен Рим, звуки мотоциклов, смех за соседними столиками, туристы, древний Пантеон и могила Рафаэля в холодной глубине Пантеона.
