И тут она поняла, кто плачет – это была Дженни Тил. Та самая, чей узнаваемый ремень с ковбойской пряжкой виднелся под голой грудью на фото, которые она посылала Грейнджеру. Она сокрушенно смотрела на мелькавшие на экране фотографии Грейнджера, и по ее опухшим щекам катились слезы. А вот и Полли Крамер, чьи расписанные хной руки мелькали на неприличных фото в красноватом свете из витражного окна. Жюстина Уильямс, Мими Колт… все они были здесь. Все школьницы, чьи фотографии она видела в телефоне Грейнджера. И все они рыдали так, будто настал конец света.
«Они и правда любили его», – внезапно поняла Ава.
Ей и в голову не могло прийти что-то более отвратительное, чем учитель, который развлекается с ученицами у себя в кабинете, да еще просит их присылать ему свои фотографии в обнаженном виде. Но все оказалась еще хуже. Гораздо хуже. Лукасу Грейнджеру удавалось убедить этих девочек, что он любит их. Он манипулировал ими, врал им, чтобы воплощать свои извращенные фантазии. Ава так и видела, как он шепчет «Я люблю тебя» десяткам разных девушек, а те восторженно и взволнованно верят его словам. Она никак не могла понять, почему полиция совершенно не заинтересовалась ее словами о том, что Грейнджер крутил романы с ученицами. Они хоть проверили это? Она сказала им, что Грейнджер приставал к ней, но они, похоже, не обратили на это внимания.
Преисполнившись отвращения, Ава пробралась на свободное место в одном из задних рядов. Отец сел рядом. Слева от нее сидел Шон Диллон, коротко кивнувший Аве, когда она заняла место рядом. Ава уставилась на возвышение перед алтарем. Пожилой священник встал со стула и поднялся на возвышение. Краем глаза она заметила, как Шон повернулся к тому, кто сидел с другой стороны от него – вероятно, к своей подружке Марисоль Суини, – что-то шепнул ей и они оба приглушенно захихикали. Ава попыталась не обращать на них внимания, но не могла отделаться от ощущения, что знает, о чем они говорят.
Священник поправил микрофон, положил руки на кафедру и оглядел собравшихся. В краткое мгновение перед началом проповеди Ава успела услышать шепоток, донесшийся с заднего ряда. Голос она не узнала, но расслышала слова, явно предназначавшиеся для ее ушей:
– Мне всегда казалось, что с Алексом Коэном что-то не так.
– Точно. Он всегда был какой-то странный, правда?
– Меня нисколько не удивляет, что он избил кого-то в своей старой школе, – продолжал громкий шепот. – У него всегда был такой вид, будто он вот-вот слетит с катушек, – собеседник прыснул в ответ.
