– А у вас разве это в почете? – удивленно вскинул брови старик.
– Так в том-то и дело, что у нас это тоже не в почете. Ни ворующие председатели, ни гулящие супруги, ни лицемеры и вруны.
– Так и в чем тогда отличие?
– А в том, Федорович, что у меня там, в моем мире, – Ярослав махнул рукой куда-то за спину, – об этом только говорят. А живут совсем по-другому. Мы там уже так привыкли ко всему этому дерьму, что такой мир, как ваш, вызывает ужас и страх. В голове не укладывается, что все, что мы хотим, может существовать на самом деле, понимаешь? Я вот тоже ненавидел раньше всех этих лгунов, продажных людей, лицемеров… А здесь их нет, и мне… – парень посмотрел в глаза старика, – и мне страшно, Федорович. Я чувствую себя здесь каким-то изгоем, я не понимаю, как можно так жить. Мои представления рушатся в моей голове. Я понимаю, что я всегда хотел, чтобы мой мир был похож на ваш, но мне здесь очень страшно и неуютно. Я хочу вернуться домой.
Старик серьезно посмотрел на Ярослава.
– Как же так, сынок? Как же вы до такого докатились?
– Да я откуда знаю, Федорович? – повысил голос парень. – Вот так сидишь с человеком, разговариваешь, слушаешь его… И вроде бы всё правильно говорит, всё складно да ладно, а потом как узнаешь, что он вытворяет у тебя за спиной, – и в голове не укладывается. И каждый говорит что-то про добро, про правду, про справедливость… А люди, которые делают что-то доброе просто так, без выгоды, – над ними уже смеются, Федорович. Думают, что они сумасшедшие… Вот такие у нас отличия. Понял теперь?
Старик покачал головой.
– Это же страшно…
– Вот видишь? Тебе страшно. И мне тоже страшно. Понимаю головой, что вот он – мир моей мечты, а принять его не могу. Чужое здесь всё. Домой хочу, Федорович.
Ярослав поставил пустую кружку на стол и посмотрел на старика.
– О, ты смотри, всё выпил и не поморщился, – улыбнулся Тимофей. – Глядишь, и к остальному привыкнешь.
– Федорович, – Ярослав наклонил голову.
– Да ладно, ладно, – закивал старик, – понимаю я тебя. Давай дуй спать, а завтра придумаем, как нам лучше вычислить твоего земляка. Если он здесь есть, конечно же.
– Спасибо, – улыбнулся парень. – Я тогда здесь прилягу, ладно?
– Да пожалуйста, – пожал плечами Тимофей и пошаркал к двери. – Спокойной ночи, сынок. И это… Все хорошо будет, не переживай. Ты парень хороший. Наш, закрайсветовский.
Старик улыбнулся и вышел из кухни, закрыв за собой дверь.
– Закрайсветовский… – прошептал Ярослав, закрывая глаза. – Никакой я не закрайсветовский. Трус я обыкновенный.
