Кристофера мы нашли чуть дальше. Он валялся ничком. Я быстро повернула его на спину и увидела, что дышит он так же слабо, как Гауэр, к тому же не реагирует на раздражители. Им занялись Клаудия с Рэнди, начав с искусственного дыхания.
— Я хочу найти Джеффа.
— Китти, — кивнула Клаудия, — ему более чем кому бы то ни было понадобится адреналин.
— Поняла, — кивнула я и вместе с Джерри отправилась дальше.
Я увидела еще людей, кто-то из них пытался приводить в чувство тех, кто еще валялся без сознания. Но Мартини я не находила и от этого паника становилась просто запредельной.
— Там! — Джерри схватил меня за руку и показал на несколько тел, лежащих слишком близко к пламени.
Мы побежали. Я не бегала так даже на чемпионате. Мартини лежал ничком, и ему было больно, это я точно могу сказать. Он лежал на еще одном человеке, уткнувшимся лицом в пол и ему тоже было больно. Еще бы, столько обломков, валялось на них, и Мартини принял основную часть удара на себя, чтобы защитить другого человека.
Я осторожно перевалила Мартини на спину. Он был жив, еле-еле. Джерри перевернул на спину другого человека.
— Отец Джеффа работает здесь?
— Да, а что? — я посмотрела на второго. Даже учитывая перекошенное болью лицо, сходство между этими двумя ясно просматривается. — О, боже.
Конечно, Мартини способен свернуть в строну, чтобы попытаться защитить своего отца. Понятия не имею, кто из них настоящая мишень, ведь может оказаться, что оба сразу.
— Его отец эмпат? — деловым тоном осведомился Джерри.
— Нет, обычный центавриец.
— В таком случае делаем искусственное дыхание, — сказал Джерри, и тут же этим занялся. А я занялась Мартини.
Джефф — самый мощный в мире эмпат, а это значит, что он берет на себя больше и выдерживает дольше, чем другие эмпаты. Это так же означает, что когда его эмпатические синапсы перегорают и эмоциональные блоки разрушаются, он истощается сильнее и быстрее, чем другие эмпаты. И когда это происходит, если поблизости нет места для изоляции или любого другого средства для восстановления, ему может помочь адреналин. Укол прямо в сердце. Или он умрет.
Мои руки задрожали, но я заставила их успокоиться. Когда собираешься кого-то спасти, паниковать не надо. Пусть страх нахлынет позже, когда все успокоится. Я раскрыла сумочку, достала шприц. Разорвала рубашку, обнажая грудь. Сейчас я слишком напугана, чтобы рассматривать, как он классно выглядит даже без сознания и, возможно, умирает. Значит, я еще и напугана до ужаса.
