. Это единство, которое, к примеру, пытается выразить себя в биографии, заключается в значимой связи частей и целого самой этой жизни. «В жизни и в том, что пережито, — говорит Дильтей, — отношение между частями и целым имеет особенный характер. Речь идет об отношении значений частей к целому»
[93]; «Значение является особенной модальностью того отношения, которое в глубине жизни части поддерживают с целым»
[94]. Иначе говоря, жизнь является значимой целостностью именно в той мере, в какой каждая ее часть обладает значением только в составе целого. Именно целостность жизни первично обладает такой характеристикой, как значение, а ее части — только производным образом. Феномен жизни может быть осознан только в перспективе холистического понимания, для которого целое не сводится к сумме его частей.
Внутри феноменологии stricto sensu, вероятно, именно Хайдеггер, следуя за Дильтеем, самым ясным образом отдал должное такого рода подходу. С целью приблизиться к пониманию феномена жизни, он уже с 1919 года отвергает «атомистический анализ» (atomisierende Analyse)[95] и выдвигает «структурный анализ» (Strukturanalyse)[96], который открывает возможность целостного конституирования жизни, как она изначально переживается в нашем опыте. Более того, эта идея служит соединительным звеном между теми подходами, которые были сначала разработаны Хайдеггером в рамках «герменевтики фактичности», и позднейшей проблематикой фундаментальной онтологии. Онтологические структуры Dasein — это всякий раз целостные структуры, они не поддаются разложению на элементы. Как говорит Хайдеггер, «бытие-в-мире есть исходно и постоянно целая структура»[97]. Различные «моменты» этой структуры, которые различимы в анализе, обретают смысл только на фоне неразложимого единства этой структуры, взятой как целое. «Определение вот-бытия как бытия-в-мире есть единое и изначальное определение… Когда мы анализируем эту фундаментальную конституцию в трех названных аспектах, она как она сама — всегда присутствует в каждом отдельном рассмотрении целиком и полностью… Выделение отдельных структурных моментов имеет чисто тематическое значение, но именно поэтому оно всегда оказывается не чем иным, как собственным постижением целостной структуры в ней самой»[98]. Вся новизна феноменологии «Бытия и времени» заключается в высвечивании этих структурных целостностей (In-der-Weltsein, Mit-sein, Sein zum Tode, и т. д.), которые никоим образом не являются суммой своих элементов и не сводятся к последовательности «переживаний», которые обладали бы характером наличности (
