нашего рождения в определенное время и в определенной социальной среде, будучи отягощены при этом многими наследственными признаками, что в совокупности жестко определяет рамки нашей национальной, социальной, культурной и психологической
идентичности? Как может содержать в себе полноту возможного то, что я не способен выбрать, что заведомо происходит без моего участия?
Прежде всего, необходимо строго различать между рождением как фактом социального мира, который к тому же подтвержден и заверен надлежащей документацией, и моим приходом в мир как событием, которое, напротив, не оставляет в социальном мире никаких свидетельств. Каковы же характерные черты этого события? — Мой приход в мир есть мое начало в этом мире, которое, однако, я никогда не могу сделать своим. Другими словами, я никогда не был и никогда не смогу стать современником этого события, и, соответственно, не способен его присвоить. Между мной и моим началом всегда будет существовать непреодолимый разрыв во времени, поскольку сам мой приход в мир есть событие прошлого, которое никогда не было моим настоящим. Так же, как и в аналитике Dasein, «настоящее» лишается здесь своей центральной позиции, однако мы имеем здесь его полную деструкцию, и вместе с тем окончательный выход за рамки трансцендентальной перспективы. Мое бытие простерто между моим приходом в мир, совершившимся в прошлом, которое никогда не было моим настоящим, и моим уходом из мира в будущем, которое никогда не станет моим настоящим. Между полюсами непредставимого прошлого и непредставимого будущего и возникает то напряжение смысла, которое в любой момент времени способно разрядиться неожиданностью события.
Намечаемое в рамках событийной герменевтики понимание смысла не имеет ничего общего с феноменологическим его пониманием, трактующим смысл как априорную конституцию того или иного факта. Смысл не является безусловным радикалом актов сознания, каким он предстает в «Логических исследованиях» Гуссерля, а, напротив, ускользает от сознания, будучи напрямую связан с тем учреждающим событием, каковым является момент моего прихода в мир[3]. Мой приход в мир никогда не был и не будет для меня моим настоящим, и, следовательно, он совершается тогда, когда еще нет меня как определенной идентичности, обозначаемой личным местоимением «я». Что же происходит в этот момент? — Момент моего прихода в мир есть дарование мира, которое, поскольку оно происходит в непредставимом прошлом, есть
