– Он не закричит, – приближая к доктору свое лицо, я отчетливо выговариваю каждую букву. – Ты доктор. Ты знаешь, что нужно делать в таких ситуациях, верно? Верно? – В остекленевшем взгляде Константина постепенно появляется осмысленность, и доктор мелко кивает несколько раз.
– Верно, – говорит он, все еще задыхаясь. – Я ведь доктор… Я доктор.
– И что ты сейчас должен сделать? – настойчиво спрашиваю я.
– Я… – Константин вздрагивает всем телом, услышав очередное «Справедливость!»
– Смотри на меня! Только на меня! – приказываю я, удерживая его голову, не позволяя повернуться в сторону профайлера. – Как ты сейчас поступишь? Каким будет порядок твоих действий?
– Я… Я должен дать ему стаб… это вернет его к прежнему состоянию… это единственное, что сейчас может ему помочь. Он постоянно повторяет одно и то же, а так быть не должно, что-то пошло не так из-за того силента в лифте, и этот его приступ… – Голос Константина начинает звучать увереннее, избавляясь от дрожи. Он постепенно справляется с паникой, возвращаясь в свою стихию. Врач в нем одержал верх. – Стаб успокоит его, но также заставит забыть последние три дня. Позже ему придется заново пройти активацию. – Доктор морщится. – Линкольн это точно не понравится… но я не вижу другого выхода.
– Хорошо, – терпеливо говорю я, стараясь не обращать внимания на повторяющиеся возгласы профайлера. – Хорошо, – повторяю, отпуская Константина.
Поднимаясь на ноги, он поворачивается ко мне спиной, и не может видеть, с каким облегчением я перевожу дыхание.
Стаб сотрет воспоминания седовласого, в том числе и те, что он каким-то образом смог вытащить из моей памяти во время сна. Проф забудет все, что увидел.
Наклонившись, Константин прислоняет запястье с браслетом к самому нижнему ящику, и тот со щелчком открывается, позволяя доктору достать шприц-пистолет. Константин возвращается к профайлеру, и я вновь наваливаюсь на юношу, обездвиживая его.
– Шея, – отрывисто командует доктор, становясь похожим на привычного себя. Профайлер продолжает сопротивляться изо всех сил, он мотает головой, и мне приходится приложить усилия, чтобы зафиксировать его голову, позволяя сделать укол. Юноша затихает, его дыхание постепенно выравнивается, и он закрывает глаза, проваливаясь в сон.
Константин тоже прикрывает глаза на несколько секунд, медленно выдыхая. Затем он встает, и я наблюдаю за тем, как легко он поднимает заснувшего профа и укладывает его на кровать, накрывая пледом. Подойдя к столу, Константин достает из того же нижнего ящика плоскую бутылку, затем возвращается, опускаясь на пол рядом со мной. Вытянув ноги вперед, он опирается спиной на мою кровать. Отпив из бутылки, доктор протягивает ее мне, и я уже собираюсь взять ее, как вдруг он отдергивает руку.
