На его лице промелькнуло удивление, но в следующую секунду его лицо снова стало непроницаемым. Чем больше времени она проводила с этим человеком, тем большей загадкой он ей казался.
— Твоя мать была футбольной болельщицей, — произнес он мгновение спустя, и его взгляд наполнился теплотой. — Надо сказать, довольно страстной.
Пока Лилиана обдумывала эти слова, им принесли главное блюдо, состоящее из домашнего паштета, маринованных огурцов, чатни>1 и свежего хлеба.
— Моя мать была болельщицей? — спросила она, с трудом пытаясь себе представить утонченную Клотильду Жирар, поющую на трибуне стадиона песни непристойного содержания в футболке любимой команды и с ее эмблемой, нарисованной на лице. — Ты уверен?
На этот раз его лицо приняло выражение, которого она никогда не видела даже на его многочисленных фотографиях. Оно выражало нежность. До этого момента она и не подозревала, что он способен на это чувство.
— Твой отец предпочитал регби, но твоя мать была футбольной болельщицей, — подтвердил Изар с еле заметной улыбкой. — Когда я ушел из спорта и открыл свое дело, она разыскала меня. Сказала, что ей нравилось смотреть, как я играю, и ей стало интересно, чему я посвятил себя по окончании спортивной карьеры. Думаю, это был всего лишь предлог.
Внутри у Лилианы все оборвалось. Нет, это невозможно…
— Ты хочешь сказать, что ты и моя мать… — У нее перехватило дыхание, и она не договорила.
В глазах Изара промелькнуло удивление, затем он неожиданно рассмеялся.
— Нет, между нами ничего не было, — ответил он. — Твоя мать была добра ко мне, но ничего не хотела от меня взамен. Признаюсь, это было необычно.
Лилиана фыркнула:
— Потому что обычно ты окружен женщинами, которые хотят тобой обладать.
Он бросил на нее самодовольный взгляд, вогнав ее в краску. Тогда она опустила взгляд и переключила свое внимание на еду.
— Наверное, ты будешь удивлена, — произнес Изар. — Иногда, когда женщины передо мной раздеваются и предлагают мне себя, я ничего для этого не делаю. Ты можешь себе это представить?
До нее дошло, что он ее дразнит. Что помимо того Изара, которого она знала до сих пор, есть еще один, который открыто проявляет свои эмоции, непринужденно смеется и подтрунивает над ней. Именно этого ей так не хватало на протяжении последних одиннадцати лет, полных тоски и одиночества, когда лишь редкие электронные письма напоминали ей о том, что во внешнем мире есть человек, которого интересует, жива она или нет.
