— Я предупреждал тебя, что у того, что произошло сегодня вечером, будут последствия. Думаешь, я сказал тебе это забавы ради?
— Я никогда не думала о тебе как о человеке, который может валять дурака. — Она встретилась с ним взглядом. — Почему-то все это начинает походить на угрозу.
Изар проигнорировал ее слова. «Что сделано, то сделано», — подумал он, когда самолет поехал по взлетно-посадочной полосе. Да, он совершил ошибку, но почти сразу придумал, как ее исправить.
— Вот одно из последствий. — Он улыбнулся ей и, к своему удивлению, обнаружил, что получает удовольствие от происходящего. — Мы с тобой поженимся.
Сердце Лилианы замерло на секунду, дыхание у нее перехватило, и она поспешно сказала себе, что все дело в том, что самолет оторвался от земли и начал устремляться в ночное небо. Что слова Изара ни при чем.
«Это невозможно, — сказала она себе, когда в глубине ее женского естества что-то предательски затрепетало. — Этого не произойдет никогда».
Одна лишь мысль о браке с Изаром была нелепой. В его редких коротких письмах не было и намека на то, что он может рассматривать ее в качестве будущей жены.
— Я не могу выйти замуж, — заявила она, когда к ней вернулся дар речи.
— Почему не можешь? — Изар сидел напротив нее, положив раскинутые руки на спинку диванчика. Он выглядел так, словно каждый день делал кому-то предложение руки и сердца. — Для того, чтобы выйти замуж, тебе нужно лишь благословение твоего опекуна. Почему-то я уверен, что он тебе его даст.
Изар Агустин пытается шутить? Он последний человек на свете, от которого она ожидала подобного.
— Мы не можем пожениться, — ответила Лилиана, дав ему понять, что его попытка не увенчалась успехом.
— Почему нет?
Его тон был серьезным, и она нахмурилась.
— Я тебе не нравлюсь, — произнесла она. — И, откровенно говоря, ты мне тоже не нравишься.
Рот Изара искривился в сексуальной ухмылке, и ее бросило в жар.
— Наверное, ты слишком неопытна, чтобы понять, что, когда женщина отдается мужчине, она не может быть полностью к нему равнодушна. Но ты права. Исходя из моих наблюдений, могу утверждать, что для вступления в брак любить друг друга вовсе не обязательно.
— Цинизм тебя не красит, — сказала Лилиана, набравшись смелости. — По крайней мере, одна из твоих многочисленных любовница определенно должна была тебе об этом сказать.
Изар рассмеялся, снова удивив ее.
— Я не циник, gatita. Я реалист, — мягко произнес он, глядя на нее блестящими темными глазами. — Не беспокойся, я не стану требовать, чтобы ты в меня влюбилась.
