— Раскопки, — сказал Сережа и опустил голову.
Поднялась буря. Шум стоял минут пять, не меньше. Вести медленные, может быть, многолетние раскопки, когда всем казалось, что отгадка рядом, — никого не устраивало.
Атмосфера накалялась. Выступали почти все, летели едкие реплики с мест, начиналась простая ругачка. Но большинство, не соглашаясь с Лабезниковым, все-таки категорически возражало против раскопок: молодежь, не терпится. А ничего другого никто предложить не мог. Или лазер, или раскопки. «Не подумаешь, что на Луне, — отметил Лихман. — Типичная земная перебранка».
— Нет, нет, нет, лазер нельзя, — выкрикивал кто-то, пока Лихман в последний раз взвешивал все за и против, — там, может быть, дворец, черт знает что, а мы, как дикари, с лазером. Нет, нет, нет!
— Копаться здесь пять лет лопаточками? Извините! Сегодня же подаю заявление. Мы что — детский сад!?
— Только не лазер, надо подумать, все взвесить и не спешить. Главное, не спешить. Так мы можем всю Луну испортить…
Когда Лихман встал, нестройный шум голосов умолк разом.
— Все правы, — сказал он негромко. — И все ошибаются. Разумеется, лазером нельзя. Это ясно. Но и раскопки нас не устраивают — время не то. Что есть еще подходящее? Больше нет ничего…
Шестьдесят два человека молчали. Казалось, никто не дышал.
Где-то между вторым и третьим рядом всплыло на секунду ехидное, злорадствующее лицо Гришаева — и растаяло. Мелькнули тревожные глаза Ольги: «Только, пожалуйста, береги себя. Лучше лишний раз с Землей посоветуйся, спроси разрешение».
Ольга, Ольга! Единственный человек, которому нужны не его открытия, а он сам. По ней, хоть вовсе не будь никакой Луны, лишь бы он возвратился живой и здоровый. Ну что ж, посмотрим!
— Больше нет ничего, это точно. Значит, остается одно — взрыв.
6
Посреди ночи громыхнул телефон. Ольга взяла трубку. Незнакомый взволнованный голос спросил:
— Квартира Лихмана? Извините, пожалуйста, у вас случайно нет Гришаева? Это дежурный института, с ног свился, весь город обыскал, тут у нас «чп»…
— Чего ради у нас будет Гришаев в такое время? — насмешливо ответила Ольга и положила трубку.
— Кто это? — спросил Гришаев, потягиваясь.
— Из института, дежурный. Тебя что, всегда у женщин ищут по ночам? Хорош директор!..
— Брось, Олька! Случилось что?
— Какое-то «чп». С ног, говорит, сбился, тебя разыскивая.
Гришаев вскочил с постели, заметался, уронил в темноте бутылку. Жалобно звякнул разбитый бокал. Ольга включила свет. Он торопливо зашнуровывал ботинки. Через две минуты он был готов.
