Пожалуй, самые знаковые перемены за последние полвека произошли в области сексуальных нравов, ролей и практик – от подавления сексуальности в 1950-х к «свободной любви» и «открытому браку» в годы сексуальной революции в 1960-х, затем к массовой переоценке сексуальных норм в 1980-х (во многом ставшей следствием страха перед СПИДом и другими ЗППП) и к ЛГБТ-движениям последнего десятилетия. Повсеместное распространение социальных сетей и сайтов для поиска партнеров упростило установление личного контакта, так что привычные «бары для знакомств» становятся все бо́льшим анахронизмом. Невинные – или даже незаконные – романтические или сексуальные отношения могут теперь инициироваться с помощью нескольких прикосновений к клавиатуре или пары строк текстового сообщения. Пока еще непонятно, помогло ли киберпространство «цивилизовать» мир межличностных отношений или же превратило его в джунгли, более опасные, чем когда-либо раньше.
В результате действия этой и других общественных сил людям все труднее устанавливать и поддерживать глубокую и длительную дружбу, любовную связь или брак. Разводом заканчиваются 60 % браков в парах в возрасте 20–25 лет; для людей старше 25 эта цифра чуть меньше – 50%[82]. Уже в 1982 году К. Лэш отмечал, что, «по мере того как общественная жизнь становится все более варварской и похожей на войну, межличностные отношения, якобы дающие отдохнуть от всего этого, приобретают характер сражения»[83].
По иронии судьбы пограничные люди очень хорошо подходят для такого рода сражений. Потребность нарциссического мужчины доминировать и быть идолом отлично сочетается с двойственной потребностью женщины с ПРЛ быть под контролем и быть наказанной. Женщины с ПРЛ, как мы увидели на примере Лизы в начале этой главы, часто выходят замуж в юном возрасте, чтобы избежать хаоса семейной жизни. Они крепко держатся за доминирующих мужей, вместе с которыми воссоздают ядовитую атмосферу своей семьи. Оба супруга могут испытывать потребность в своеобразной садомазохистской игре типа «Ударь меня!.. Спасибо, мне это было нужно». Менее типичен, но все же часто встречается и обмен ролями, когда мужчина с ПРЛ связывает себя с нарциссической женщиной.
Мазохизм – заметная характеристика пограничных отношений. Зависимость в совокупности с болью укрепляет знакомый рефрен «Любовь – это больно». В детстве пограничная личность испытывает боль и смятение, пытаясь установить зрелые отношения с матерью или главным опекуном. Позднее в жизни другие партнеры – супруги, друзья, учитель, работодатель, священник, врач – обновляют воспоминания об этом первом смятении. Критика и оскорбления особенно усиливают у пограничного пациента уверенность в собственной недостойности. Отношения Лизы с мужем и руководителями в медицинской школе, например, подводили черту под ее глубоким чувством собственной бесполезности, закрепленным в ней постоянной критикой отца.
