Тагор о чём-то оживлённо разговаривает с Шонеком: оба задрали головы в звёздное небо, Вестник тычет пальцем в какую-то точку в вышине, тузтец машет руками, громко не то переспрашивая, не то возражая. Я, заинтересовавшись, подхожу и пробую понять, что же вызвало такую бурю эмоций у обычно невозмутимого "дикого гуся". Бывший наёмник и тенхорабитский патриарх, погружённые в свою дискуссию на астрономическую тематику, не обращают внимания ни на меня, ни на туземцев, привлечённых от соседних костров громким разговором чужеземцев.
Погода сегодня на удивление ясная. Я ещё с самого утра радовался, что дождь не мешает нашей карательной экспедиции двигаться в южном направлении. А теперь, оказывается, и для наблюдений за небом благоприятные условия. Я и в прошлой своей жизни мало разбирался в звёздах и созвездиях, с трудом находя какую-то из Медведиц, даже не пытаясь понять, какую именно — Большую или Малую. Если честно, до меня только через два года жизни среди папуасов дошло, что местная Луна несколько отличается от земной: причём не иным рисунком на поверхности, а оттенком — какой-то более красный он здесь.
Говорят, вроде бы на вохейском, но с такой скоростью, что не могу ничего разобрать. Не удивлюсь, правда, если сейчас они вообще не употребляют слова из обыденного лексикона, мне уже знакомые: интеллигенты, мать их. На этом эти двое, кажется, и сошлись — Тагор, через несколько дней общения с Вестником, обнаружив в том образованность и отсутствие обычного сектантского догматизма, поубавил свой ироничный скепсис в отношении тенхорабитов, а Шонек, не смотря на солидный возраст, не утративший искренний интерес к окружающему миру, всегда был рад пообщаться с новым человеком, от которого можно узнать что-нибудь, доселе неизвестное. А бывший наёмник мало того, что успел исколесить половину Земноморья и побывать в разных передрягах, так ещё и способен был о своих похождениях и приключениях рассказать вполне связно и грамотно.
Любопытство сгубило кошку. Не удивлюсь, что тенхорабитскому священнику оно тоже когда-нибудь боком выйдет. Хотя, может, уже и выходило ранее. Главное, чтобы Шонека не угробил нынешний марш-бросок от Тенука через Ласунг на Тинсок. Но вроде бы не должен: третий день топает наравне с папуасами, не отставая, даже находит время, чтобы повнимательнее поразглядывать какие-нибудь кусты или деревья. Железный дедок. Уже успевший заработать искреннее уважение туземцев — как своей неутомимостью и стойкостью к невзгодам пути, так и обнаружившимися врачебными познаниями, кои неизбежно находили применение в походе, когда то один ногу или ещё что-нибудь поранит, то другой.
