Война | страница 40
— Значит так Путята вот за такую шашку я буду платить по семь гривен серебра в артельную кассу, а за саблю по восемь, так и передай своим артельным мастеровым. За мечь пока цена остается прежней по десять гривен за штуку.
Мастеровой замялся, опустил голову и тихо спросил — князь а можно за хорошие клинки поднять стоимость?
— Ты мне вначале покажи, те клинки, за которые просишь — произнес я — а потом и поговорим.
— Так это тут Никадим твоего медведя сделал — неуверенно произнес Путята — может посмотришь, а то большо уж долго с ним маялись с клинком то.
— Так зови Никадима, посмотрим.
Пришол никадим и принес завернутый в шкуру мечь, а как развернул и положил на стол, то я аж рот открыл от удивления.
Ножны обиты красной кожей, по всей длинне примерно через каждых два пальца наклеен кусочек начишенного янтаря, ножны просто сияют богатсвом убранства, а рукоять в навершии так это вообще музейный экспонат. В яблоко гарды вставлен огромный кусок янтаря.
Я осторожно извлек клинок из ножен и осмотрел меч. Да красота, это первый меч, который можно подарить царю, ну или вождю какому либо, да хоть и мне. Вещь статусная, как черный БМВ для нового русского из 90-х. И клинок сразу видно хорошь. Я посмотрел на Никадима, а тот сразу положил на стол стальную скобу, типа пробуй князь.
Я отошел, замахнулся и рубанул, скоба разлетелась, а клинок даже заусеници не получил.
— За такой клинок артель получит 25 гривен серебра — без торга произнес я.
Глаза у мастеровых округлились, видно не ожидали такого быстрого разрешения трудового спора работодателя и профсоюза оружейников.
А что тут торговатся, такой клинок, уйдет как минимум за сотню, и это еще не вопрос, можно просить в два раза больше, так что минимум 70 гривен серебра с клинка чистой прибыли я получу, но лучшен просить десять гривен в золоте.
Когда солнце уже подсушило лесные тропинки, я долго не думая отправил людишек в поход по окрестностям хорошие полянки под пашни присматривать и поохотиться заодно. И что бы вы думали нашли. Нашлось почти три десятка полянок, на которые я тут же отправил бригады пахарей с волами и плугами. У меня в амбаре после зимы остались три десятка мешков овса и десяток мешков стратегического запаса ржи.
Как оказалось мои коняшки хоть и степные, не очень требовательны к качеству пищи, но пережили зиму не все. Заболели и чуть не сдохли семь лошадей, я вовремя приказал их зарезать, а потом во время зимних рейдов по лесам сломали ноги еще две лошадки, вот и получается, что минус девять.