Таймер включил телевизор в шесть утра: передавали «Вести». Евгения Маратовна открыла глаза и пролежала пятнадцать минут, воспринимая события в стране и мире. Погасив экран, она пошла в ванную чистить зубы. Муж ночевал на даче и прямо оттуда поедет на работу, поэтому спортивный костюм можно не надевать.
Она распахнула окно и впустила утренний влажноватый воздух, лежавший на тополиных кронах у дома. Включила музыку, не ритмичную, не молодежную – ритмов ей хватало в жизни, – а романтичную, подобающую утреннему настроению: Шопен, интродукция «Блестящий полонез» и «Большой бриллиантовый вальс». Их очень любил отец.
Став на голландский ковер, расцвеченный тюльпанами, как и сама Голландия, Евгения Маратовна начала выполнять комплекс из десяти упражнений, которые разминали все мышцы и суставы. Она улыбнулась: если кто-нибудь за ней наблюдает, то видит кино: высокая молодая женщина с прекрасной фигурой в шесть тридцать утра делает гимнастику на голландском ковре. Может быть, наблюдавшему виден и камин под старину с деревянным порталом, как бы изъеденным жучком-древоточцем.
Кончив гимнастику, она на десять минут занялась делом, не сразу понятным и даже потешным: вставила в рот пружинки и начала ритмично вытягивать губы хоботком – американский эспандер для борьбы с морщинами лица.
Ровно в семь надела на короткие светлые волосы резиновую шапочку, сняла с пальцев наперстки из застывшего пчелиного воска и стала под душ. После не вытиралась, а растирала тело махровым полотенцем, массируя небольшие энергичные груди. Макияж свела к ярко-красной губной помаде, воздушно-молочному крему и подкрашиванию кончиков ресниц.
Пора было одеваться. Колготки телесного цвета из тактиля с лайкрой. Длинная струящаяся шелковая юбка цвета темнеющего апельсина; невидимый разрез давал возможность обнажить ногу выше колена. Туфли на коротком квадратном каблуке с пряжками-стразами. Светло-кофейный жакет без воротника с пуговицами-стразами, такими же, как на туфлях, – полированная желтая яшма.
Одетая, Евгения Маратовна прошла на кухню, белую, как больничная палата, и пустоватую, поскольку все было встроено и утоплено – даже газовая плита. Лишь большой стол посреди теплел светлым деревом. Она позавтракала: несколько капель экстракта гарсинии камбоджийской, небольшой апельсин, пластинка сыра «эдем» и чашка черного кофе.
