Аграхара звалась Дурвасапура. Посреди речки Тунги торчал островок, на котором росло с полдесятка деревьев. Брахмины верили, что там по сей день живет мудрец Дурваса. Во времена, когда еще и «Махабхараты» не было, пятеро братьев, пандавов, поселились ненадолго в Каимаре, милях в десяти отсюда. Однажды царица Драупади пожелала искупаться в реке. Бхима, всегда готовый исполнить любую прихоть жены, запрудил Тунгу. Наутро, когда мудрецу потребовалась вода для омовения и молитвы, он спустился к реке и увидел сухое русло. Мудрец разгневался. Но Дхармараджа, старший из братьев, наделенный даром всевидения, поспешил сказать Бхиме, что и Дурвасе нужна вода. Бхима бросился к запруде и впопыхах проломил ее в трех местах, вот почему река в засуху начинает течь тремя тоненькими струйками. Брахмины Дурвасапуры рассказывают жителям соседних аграхар, что ранним утром двенадцатого дня луны всякий подлинно благочестивый человек может услышать, как мудрец Дурваса дует в молитвенную раковину. Но брахмины никогда не опускались до утверждений, будто сами слышали звуки раковины.
В десяти концах света прославлена была аграхара- и легендой о мудреце, и тем, что жил в ней великий аскет, Алмаз Учености Пранешачария, и, уж конечно, делами поганца Наранаппы. По большим праздникам, таким, как рождение Рамы, толпы народу стекались в аграхару послушать повествование Пранешачарии о жизни Рамы. И пусть никто не мог сладить с Наранаппой, зато был Ачария, который заботливо ухаживал за калекой женой во славу милосердия бога, терпел выходки Наранаппы, разгонял понемногу тьму в брахминских головах, набитых молитвами, смысла которых они не понимали. Ачария исполнял свой долг, и долг его в этом мире день ото дня становился все сладостней и благоуханней, как сандал, растираемый о камень.
Улица аграхары накалилась так, что кукурузу можно было поджаривать. По улице брели ослабевшие от голода брахмины, прикрывая головы от солнца краем одежды. Они перебрались через три ручейка в речном русле, всзупили в тенистую рощу, откуда час ходьбы до Париджатапуры. Зелень арековой рощи вздымала земную прохладу к жарким небесам. Пальмовые ветви замерли в безветрии. Горячая пыль жгла брахминам ноги.
С именем бога Нараяны на устах переступали брахмины порог дома Манджайи, куда никогда раньше не входил ни один из них. Богатый человек Манджайя, понаторевший в мирских делах, приводил в порядок счета. При виде гостей он встал и громким голосом почтительно приветствовал брахминов:
