— Во-первых, я не из ФБР, — прошипела София, с нескрываемой ненавистью глядя в лицо Фина. — А во-вторых, зачем рассказывать? Чтобы вы меня убили?
Фин молча вышел из комнаты. Кэмерон раскрыл пакеты. В одном оказался наряд для него, брюки и светло-серая рубашка. В другом — длинное черное платье, на первый взгляд, скромное, но, когда София повернулась перед зеркалом, чтобы рассмотреть себя со всех сторон, неожиданно выяснилось, что ее спина полностью обнажена.
Да уж. Она в жизни бы такое не надела. Но что еще оставалось?
— Ну как тебе? — поинтересовался Кэмерон.
— Лучше чем твоя рубашка, — уклончиво ответила девушка и отправилась в ванную краситься.
Вскоре они вышли из комнаты и направились в главную часть здания, чему София даже обрадовалась. Тяжело находиться в помещении, где каждое твое слово может быть услышанным. Она постоянно боялась сболтнуть лишнего.
Платье сидело идеально, волосы уложены в сложную прическу. София была прекрасна и знала это. Но как все это раздражало!
Даже восхищенный взгляд Кэмерона не заставил бы ее изменить свое мнение об этом наряде. Ну, или, возможно, обстоятельства заставили бы, кто знает.
Они вошли в богато обставленный зал, где уже собрались гости. До Софии донеслись их разговоры. В мерцании бликов заходящего солнца обстановка, без того великолепная, казалась еще прекраснее.
Они слились с толпой. Кэмерон непринужденно болтал, София сухо кивала в ответ на бесконечные комплименты по поводу платья. Довольная ухмылка Смита разозлила ее еще больше. Кэмерон, правда, ничего не заметил, занятый другими мыслями, которыми поделился с Софией.
— Была бы у меня программа распознавания лиц, — проворчал он, — или хотя бы камера! Здесь, несомненно, должны быть ближайшие компаньоны Смита, но я не смогу запомнить их лица.
— Возможно, я смогу помочь. Всех, конечно, не запомню, но ты скажешь, на кого именно следует обратить внимание, я позже смогу их нарисовать.
— Вот это ты здорово придумала! — Кэмерон улыбнулся ей. — Должно сработать.
Наконец-то и от Софии польза. Слава богу. Ей уже опротивело ощущать собственное бессилие.
Продолжая болтать и улыбаться, они прогулялись по залу. Время от времени он указывал ей на подозрительных личностей, она изо всех сил старалась сохранить в памяти их черты. Эта работа была ей по душе, куда приятнее, чем вступать в переговоры со Смитом, рассказывая ему о компьютерном вирусе, которого в глаза не видела. Запоминать лица и рисовать их по памяти даже несколько недель спустя у нее получалось лучше всего.
