— Нет! Только не это!
Он снова зажал ей рот, за стеной свистели и улюлюкали.
— Еще немного, малышка. Потерпи, — шептал он ей, волоча-таки несчастную в шкаф.
София поняла, к чему клонится дело, и забилась сильнее, поддавшись панике. Ей удалось задеть ногтем щеку Кэмерона. По-любому, останется царапина, но ему это только на пользу.
Дверь шкафа он распахнул ударом ноги. Там не было ничего, кроме пары чистых рубашек Кэмерона. Шкаф, конечно, не самый просторный, помещение для двоих, но и назвать его крошечным нельзя. Он вызвал бы панику лишь у человека очень сильной боязнью замкнутого пространства. По-прежнему прижимая Софию к груди, Кэмерон втолкнул ее в шкаф. Одной рукой он прижал дверцу, другую убрал от ее рта. София завизжала так будто перепугалась до смерти. По всей видимости так оно и было.
Кэмерон так и не узнал, какие отвратительные комментарии отпускали по этому поводу члены ДС-13. За воплями Софии ничего нельзя было расслышать.
София дралась в безумном угаре, пиналась, кусалась, царапалась, молотила кулаками, что есть сил. Кэмерон старался защитить и ее, и себя, чтоб она не нанесла себе вред в этом тесном пространстве! Он прижимал ее к себе так сильно, как только мог. И когда, наконец, этот кошмар закончился, от крыл дверцы шкафа и выпустил ее. Она немедленно рванулась от него, но внезапно упала и растянулась на полу. Поднявшись, отбежала в самый дальний угол комнаты, как можно дальше от Кэмерона и шкафа, и там, забившись в дальний угол и прижав колени к груди, принялась раскачиваться туда-сюда. Кэмерон так и стоял у шкафа, недоуменно глядя на нее, не в силах помочь. Он не знал причин клаустрофобии, но понимал: девушка не в состоянии с этим справиться. В эту минуту он ненавидел себя и свою работу под прикрытием. Он подошел к ней, она съежилась и умоляюще зашептала:
— Нет, нет, пожалуйста, — и судорожно замахала руками, будто пытаясь его отогнать.
— Успокойся, — ответил Кэмерон. — Я больше не сделаю этого. Никогда.
София кивнула, однако продолжала сидеть, сжавшись в углу. Кэмерон не стал ее тревожить. Она и без того натерпелась достаточно. В соседней комнате заорал телевизор, очевидно, парни сочли шоу оконченным.
Он надеялся, что цель оправдает средства. На Софию было жалко смотреть, в глубине души Кэмерон чувствовал: такие средства ничем нельзя оправдать.
Он отошел в сторону и уселся на пол напротив нее, так, чтобы смотреть ей в глаза. Она все еще дышала с трудом, лицо было мертвенно-белым, лишенным всякой краски.
