— Я лежала в постели без сна, думая о похоронах и о том, почему все настаивали на закрытом гробу. — Она перевела взгляд на руки.
Зак увидел, как слеза капнула ей на большой палец, и подумал, может, обнять ее, утереть слезы, сделать хоть что-нибудь. Но не двинулся с места, молча ожидая продолжения.
— Он стоял прямо здесь. — Она указала на окно. — Вид у него был ужасный, как я уже сказала, но ведь на его долю выпало столько испытаний!
У Зака защипало в глазах. Следовало остановить ее, объяснить, что это всего лишь сон и она не могла видеть Тристана, потому что он мертв, но недоставало мужества. Едва ли он сумеет убедить вдову в том, во что сам не желает верить.
Призвав на помощь все самообладание, Зак присел на краешек кровати и протянул Сэнди руку. Она придвинулась к нему ближе, положила голову ему на плечо.
— Сэнди, я люблю тебя, милая, и хочу кое-что тебе рассказать. Тебе будет больно это услышать, да и рассказчик из меня никудышный, но ты должна быть сильной. Я знаю, ты справишься.
При слове «больно» она подняла голову и посмотрела на него со страхом и доверием во взгляде.
— Сходи за ним, Зак. Он там, на улице, мокрый замерзший, изнуренный. Возможно, даже ранен. Отыщи его и приведи домой, ко мне. Прошу тебя.
Смаргивая навернувшиеся слезы, Зак поцеловал Сэнди в макушку:
— Будь мужественной.
Она напряглась, руки, которыми она цеплялась за него, продолжали дрожать.
— Я не хочу быть мужественной, Зак. Не хочу.
— Я буду держать тебя, — пообещал он, — никуда не отпущу.
— Ладно, — чуть слышно отозвалась она. — Я попытаюсь.
Зак крепче прижал ее к себе, ужасаясь тому, с каким доверием она на него смотрит. Он решил, что это самый трудный поступок из всех, что доводилось совершать. Уж лучше получить пулю, чем поведать правду о смерти Тристана, но она должна знать.
— Позволь рассказать тебе, что случилось с Тристаном.
Мэдди стояла за дверью, не в силах сдвинуться с места. Услышав душераздирающие слова Зака и горестную реакцию Сэнди, поспешила в гостевую комнату и, тихо закрыв за собой дверь, прислонилась к ней спиной. В голове снова и снова звучали их голоса, разрывая сердце на части.
Она прижала руки к груди. Боль была такой ошеломляющей, что едва получалось дышать. По щекам катились слезы. Спустя некоторое время она вытерла их платочком. Сердце продолжало болеть.
— Как, — вслух спросила она, — как можно жить с такой раной? — имея в виду не только Сэнди, но Зака тоже, и боялась, как бы бездна их страдания не поглотила ее целиком.
