— Вам никто не говорил? — удивилась та.
— О чем?
— Когда умирает один из телохранителей — силы хранителя слабеют, — пояснила Элизабет, с печалью в голосе. — Это очень больно — терять свою силу.
— Значит Бекки…
— Скорей всего она потеряла часть своих знаний, — предположила девушка. — Вот только неизвестно какую именно часть она забыла.
— Неужели ничего нельзя с этим сделать? — спросила я. — А что если у нее будет другой телохранитель.
— Нет, — возразила Элизабет, — теперь Ребекка будет с одним телохранителем и этого никак не исправить. Видишь ли, если бы Гордон снял браслет, прежде чем умер, то магия хранительницы осталась при ней. Но, увы, мы не можем найти его тело, чтобы знать наверняка, что его браслет потух.
— Зачем тогда вообще носить эти браслеты? — возмущалась я.
— Когда мы их носим, мы знаем что чувствует хранителей, мы знаем, спит он или нет, мы знаем, что он делает…
— Вам так легче нас охранять, — сделал вывод я.
— Да, — кивнула та. — Мы понимаем, что вам не нравится то, что мы за вами вечно следим, но вы должны осознавать, что если умрете вы, мы умрем вместе с вами.
***
В этот раз комната попалась мне без балкона и без всего того что я привыкла видеть в замке Звездопада.
Разумеется, вещи в шкафу были и кровать, впрочем, как и положено, но комната представляло собой что-то мрачное и не людское. Казалось оборотни, в отличие от тайноведов совершенно не вникают в новые изобретения двадцать первого века, оставляя в своем замке все то, что имел каждый высоко почтенный человек в Средневековье.
Узорчатые березовые обои были украшены одной единственной картиной, на которой была изображена стая оборотней в сражении с вампирами.
Шатающийся деревянный пол предательски поскрипывал на каждом сделанном мною шаге. Огромная хрустальная люстра, висевшая надо мной, хорошо освещала помещение и паутину, которую явно никто не желал убирать. Из-за огромного паука живущего там мне тоже не особо хотелась снимать паутину.
— Пусть лучше я буду видеть паука на люстре, чем буду искать его по всей комнате, когда сниму паутину, — подумала я, с опасением глядя на шестиконечное создание.
— Я тебя не трогаю, — начала я договариваться с пауком, — ты меня не трогаешь.
— До чего я докатилась: разговариваю с пауком, — подумала я презрительно присев на мягкую кровать, на которой могло поместиться три человека как минимум.
Только сейчас я могла привести свои мысли в порядок, понять, что сейчас происходит и что я должна делать дальше.
