Ирвин вопросительно приподнял бровь, но вслух вопроса не задал, позволяя мне догадываться о нем самой.
— Что? Я была не права, когда ответила, что вы ни за что не согласитесь на роль консорта?
Он, по-прежнему молча, пожал плечами, но выражение лица подтвердило верность моего предположения.
— И в-третьих, хотя это стоило бы поставить на первое место… Из меня вышла бы плохая королева. Не потому, что я чего-то не знаю или не умею — этому можно научиться. Просто есть люди, которые предназначены для трона. Которые будут там на своем месте. А я не из их числа.
— Так категорично, — наконец заговорил Ирвин. Но лучше бы молчал, потому что легкой издевки в голосе не уловить было невозможно. — Может, вы просто пытаетесь сейчас убедить в этом меня и себя? Неужели не заманчиво — получить корону и власть?
Надо же, супруг решил переквалифицироваться в инкуба? Тоже мне, искуситель нашелся. Или же стоит отнести эти слова к очередному подтверждению его участия в заговоре и меня только что пытались ненавязчиво перетянуть на свою сторону?
— И что потом с ними делать?
— Что значит — что делать? — Нет, все-таки он насмехался надо мной. Уголки губ подрагивали, словно сдерживая улыбку. — Корону — носить, властью — пользоваться.
— А-а-а, — протянула я. — У меня от диадем к вечеру голова раскалывается. Представляю, что будет, если придется таскать на себе еще больше металла и камней.
— Вы неправильная девушка, — рассмеялся уже в открытую Ирвин. — Хорошо, корона вам не угодила. А власть? Решать судьбы, казнить и миловать, награждать героев и наказывать злодеев?
— Отличная речь. — Я даже хлопнула в ладоши пару раз. — Обязательно запишите, вдруг пригодится.
— Вам никто не говорил, что вы язва?
— Будете вторым, Лизандра мне это говорит регулярно. — Надо сказать, что Лиза действительно была единственной, кто отмечал мою язвительность. Но лишь потому, что пререкалась я в основном именно с ней. Точнее, это сестра зачастую умудрялась вывести меня из себя, за что и получала отпор. Так что, полагаю, если бы Ирвин сам не занимался провокациями, то и разговоры с ним велись бы на возвышенные темы и с должным пиететом. Это я и озвучила, добавив, что, быть может, ему самому нравится ход наших бесед, если он всячески его культивирует.
— Все может быть, — многозначительно отозвался муж. — Приступим к вашим вопросам? Не люблю быть должным.
Сразу возникла идея отложить продолжение разговора, дабы немного его помучить. Но проблема состояла в том, что в таком случае мучиться пришлось бы и мне — от любопытства.
