— То есть он считает меня собственностью?
— Боги, ты меня слушаешь вообще?
— Слушаю. Ты сказал, что Ирвин…
Взгляд Тилистера заставил меня замолчать на полуслове.
— Гера, за что я всегда тебя ценил, так это за отсутствие глупых женских штучек. Пожалуйста, не надумывай себе того, чего нет.
Я вздохнула, принимая правдивость его слов.
— Прости. Я на взводе со всей этой кутерьмой. Скорее бы этот день закончился.
— Так не терпится перейти к брачной ночи? — Теперь пришел мой черед сверлить его взглядом. — Молчу-молчу. Все, улыбайся, твой муж идет.
За следующие несколько часов я потанцевала, наверное, с большим количеством малознакомых мужчин, чем за всю свою жизнь. И подавляющее большинство из них были сильными мира сего. Традиции — штука своеобразная, и мое мнение в данном случае играло последнюю роль, но то, что компания некоторых партнеров мне не слишком приятна, скрывать приходилось с трудом. Если в обществе князя вампиров я отчего-то чувствовала себя комфортно и спокойно вела с ним беззаботный светский разговор ни о чем, а от кронпринца эльроу осталась почти в восторге, то про калифа Арисмана такого сказать не могла. Невысокий, почти на голову ниже меня полный мужчина, как назло выбравший одну из самых продолжительных композиций, обладал маслянистыми глазками и руками, которые хоть и не распускал, но ощущать их на талии было банально неприятно. К тому же он вдруг решил просветить меня относительно нравов калифата и истинного места женщины. Да с такой убежденностью в непоколебимой истинности своих слов, что даже вся моя успокоенная ныне натура взбунтовалась.
Когда танец закончился и подошедший Ирвин избавил меня от дальнейшего присутствия Арисмана, я была совсем недалека от точки кипения. Что от взгляда мужа не укрылось.
— Калиф вас чем-то обидел? — ведя меня к столу, поинтересовался он.
— Конечно нет. Разве могло меня обидеть замечание, что омовение ног супруга — есть святая и первейшая обязанность каждой жены? — не сумев сдержать сарказма, негромко откликнулась я. — Надеюсь, вы справляетесь с этим самостоятельно?
— Естественно. — Ирвин быстро оглянулся по сторонам, а затем наклонился к моему уху и, ей-богу, тоном шкодливого подростка добавил: — У меня же нет такого живота, как у Арисмана.
Я поднесла ладонь к губам, скрывая улыбку. Надо же, от кого от кого, а от этого мужчины подобного замечания я точно не ожидала. Не вязалось это с тем образом, что я успела себе нарисовать. Впрочем, это не первая черта, которую стоило добавить в воображаемую картинку.
